А. Смолин, ведьмак

— Там написано, что надо помешивать? — строго спросил у меня он.

— Нет.

— Вот и не лезь, — погрозил мне лапкой мой помощник. — Тут все надо делать по писаному, как заповедано.

Зелье кипело, мы ждали.

Не знаю, о чем думал Родька, я же разрывался между двумя огнями. Привычный прагматизм говорил мне, что все это антинаучно и ничего не выйдет, а надежда шептала, что всякое в жизни бывает.

Минут через сорок на поверхности котелка появился огромный зеленоватый пузырь, и я даже подпрыгнул от неожиданности. Ну да, я верил, что все удастся, но получить подтверждение этому все равно было удивительно. Все шло так, как писал Митрий. Пузырь этот должен набухнуть, впитав в себя чуть ли не всю воду из котелка, а после лопнуть, образовав воронку. В тот момент, пока воронка кружится, надо прочесть наговор, громко и четко. Причем надо успеть это сделать до того, как она рассосется. Если не успеешь, то все, пиши пропало. А если успеешь, то тогда…

Пузырь набухал на глазах, внутри его металась зеленая кипящая вода, смотрелось это завораживающе.

Хлоп — и пузырь взорвался, вода на секунду осела, а после в центре котелка закружился небольшой водоворот, который становился все больше и больше.

— Небо да земля, день да ночь, луна да солнце, к вам обращаюсь, — громко произнес я, глядя в листок, который был у меня в руке. — Пусть дева эта только меня видит, только меня слышит…

Текст был не короткий, но я все-таки успел произнести его до того, как водоворот коснулся стенок котелка и пропал, будто его и не было.

— Александр, ты чего творишь! — из-за холодильника выскочил Вавила Силыч. — А? Тут — да наговоры произносить! Это дом жилой, улучшенной планировки, а не ведьмачья изба!

— Орал громко, да? — извиняющимся тоном произнес я.

— При чем тут это? — Вавила Силыч влез на табурет и уставился на стол. — Ори или шепчи — мне все едино. Я же подъездный, такие вещи не слышу, а чую.

— То есть я на самом деле сумел наложить наговор на зелье? — осознал я сказанное и уставился на Вавилу.

— Выходит, да, — подтвердил подъездный. — Ох ты! А я-то сразу и не смекнул, что к чему. Почуял — да и к тебе. А тут вон оно что!

— Вроде все, — подал голос Родька. — Хозяин, там же написано было, что поверхность станет ровно серебро цветом?

— Ага, — подтвердил я и глянул в бумажку. — Потом она закипит, тут же успокоится, вода посветлеет, и на дно опустятся несколько белых… Там непонятное слово, но чего-то опустится, и оно будет белое. Это и есть наша цель.

Как только я это произнес, гладкая блестящая поверхность получившегося варева на секунду покрылась белой пеной, такой, будто в нее карбид бросили, потом она опала, и я увидел сквозь воду, ставшую прозрачной как слеза, как на дно котелка медленно и плавно опустилось пять белоснежных миниатюрных кристалликов.

Глава 13

Врать не стану — в этот момент я ощутил себя то ли Менделеевым, то ли верховным алхимиком всея Руси. Просто у меня даже в школе на уроках химии, когда на «лабораторных» опыты ставили, сроду ничего не получалось, а тут — на тебе. Это вам не какой-нибудь гидролиз, прости господи, а любовное зелье. По сути, практическая магия.

Хотя тут надо оговориться — только с определенной долей вероятности у меня получилось любовное зелье. Со стопроцентной гарантией я этого утверждать не могу. Может, это не оно, может, это вообще какой-нибудь хлорид натрия.

Кристаллики лежали на дне котелка, мы трое смотрели на них.

— Хозяин, доставай, — сказал мне Родька. — Это ты должен сделать. Кто зелье варит, тот его и разливает, так с давних пор заведено. Ну или из котла вынимает. Оно должно запомнить тепло рук создателя, чтобы войти в полную силу.

— Нелогично, — возразил ему я. — Ну тут ладно, тут кристаллы. А если разливать — так тепло рук половник помнить будет, а не зелье. Прямо так и скажи — не хочу лапы в котелок совать. Опасаюсь.

— Кто, я? — вытаращил глаза-пуговки Родька. — Да я ничего не опасаюсь после этой…

И он поглядел на духовку, которую теперь числил в личных врагах.

— Я тоже про такое слышал, — поддержал его Вавила Силыч. — Зелья вообще штука такая, особая. Там много разных условностей. Это тебе не порчу навести, там как раз все просто. А тут — нет.

Да знаю я про это. Прочел уже. Так, кобенюсь из принципа, потому что немного не по себе.