«А существует ли любовь?» – спрашивают пожарники (сборник)

И вдруг, размахнувшись, нелепо бьет Доктора, но Доктор спокойно перехватывает его руку и, вывернув, пригибает его к полу.

Доктор шепчет:

– Дурак, ты по правде очень болен! Слышишь?

Выпускает его руку и молча выходит из ванной.

Десять вечера того же дня. Он с чемоданом входит в странную огромную комнату.

Видимо, прежний хозяин расширил ее за счет прихожей, и теперь дверь с улицы открывается прямо в комнату. Вся мебель – стол и два стула – уложены на кровать. Это нагромождение покрыто автомобильным брезентом – и есть что-то пугающее в этой бесформенной грубой куче. Зато на стене трогательно набиты маленькие гвоздики.

На одном сиротливо висит полотенце. У кровати большая стопка книг и на нее водружен телефон.

Он подходит к телефону, поднимает трубку и молча слушает гудок. Потом достает из чемодана рубашку, костюм и мятый плащ… Все это развешивает на гвоздиках. Затем сдергивает автомобильный брезент и начинает расставлять мебель, когда раздается звонок в дверь. Он в ужасе глядит на дверь, но звонок звонит безостановочно.

Он открывает. На пороге, с кофтой под мышкой, стоит Она. Она не входит в квартиру, остановилась на пороге. И весь их дальнейший разговор происходит на пороге.

– Здесь сдается квартира?

– Квартира сдана.

– Давно?

– Сегодня.

– Вам?

– Мне.

– Скажите, у вас не найдется попить, только мне нужно холодную, из-под крана.

Он молча уходит в кухню. Вослед тотчас ее требовательный крик:

– Только мне нужен полный стакан, ладно?

Он возвращается со стаканом воды.

Она кивнула на окно: – Лупит!

– Да, ливень.

– Черт! – Она поглядела на часы, показывая, что торопится, но не уходит из-за дождя.

– Опаздываете?

– Боюсь «потечь» – косметики в этот раз много.

– Зайдите все-таки!

– Ничего-ничего, не стоит вас затруднять. – Она входит в квартиру, но останавливается у двери.

– Впрочем, если у вас есть время, поболтаем… пока дождь… Квартира, конечно, очень хорошая. Но ваш район мне не нравится. Я люблю свой… У нас, знаете, окраина: лес, пруд! И зимой, и летом одно и тоже. Идешь в школу, а впереди тебя шагает человек… такой важный, с портфелем… И вдруг у пруда… пруд у нас между домами… вынимает из портфеля газетку, раздевается прямо на снегу, портфелем прикрывает одежду, чтобы вьюга не замела – и в лунку! Потом вылезает, оделся и дальше!..

Требовательно:

– Я еще хочу пить.

Он улыбается и уходит на кухню, приносит воды. Она жадно пьет.

– Удивляетесь, что я столько пью? Я всегда умираю от жажды.

Опять глядит на часы.

– Встреча?

– Знаете, на столбе, где висело объявление о вашей квартире, рядышком приклеили оригинальную записку: «Требуется вокалистка в инструментальный ансамбль» – и телефон. Человек, естественно, позвонил, договорился о прослушивании. Сказали, в таком-то часу человека будет ждать руководитель ансамбля; он будет в розовых джинсах, – засмеялась, – Здорово!

– Здорово!.. А «человек» не боится?

– А человек загадал: зададите ли вы этот вопрос… Человек не боится. Никого и ничего. Человек может идти посреди улицы, и машины его объезжают. Никто и ничто не смеет ему причинить боль.

– Это почему же?

– Это потому… А вообще это очень солидная группа. Люди часто приглашают их на вечера… Я их, правда, сама не слыхала… я не любила школьные вечера… но люди…

– «Люди» – это ваши коллеги мальчики и девочки?

– Слушайте! Моя мать обожает, чтобы все было названо. Даже то, что она уже поняла! И притом желательно дважды.

– Это у нас с вашей мамой возрастное.

– Не надо, мне и так вас жалко.

Он помолчал, примирительно:

– Любите петь?

– По-моему, сразу видно, что я ненавижу петь. Я люблю мычать что-нибудь про себя, без слов. А петь слова – это ужасная пошлость. Но у меня отличный голос, и я хочу зарабатывать. Я решила снять такую же квартиру. Это большое счастье, когда в твою дверь никто не смеет постучать, если ты сама этого не хочешь. А потом я отправлюсь на юг с подругами.

– У вас есть подруги?

– По-моему, совершенно очевидно, когда у человека есть подруги. У меня есть две подруги. Наденька – потолще, и Эрика – худа и прекрасна. Мы в прошлом году объездили буквально весь юг. Втроем снимали две койки. Мы с Эрикой спали валетиком… Путешествие нам ничего не стоило. Мало ели – много курили… Во всяком случае, у них денег не брали.

– А с «ними» не ладите?

– Просто когда человек входит в свой дом, он отчего-то сразу их обижает. Дело в электронах. У них электроны движутся параллельно, а у человека – перпендикулярно.

– Можно спросить: у вас что-то стряслось?

– Заметно?

– Очень.

– Как вам объяснить… Счастье. У человека появилась возможность… точнее, право – жить так, как хочет он сам… И вот он взял отпуск… И вот у него уже своя квартира…

– Без них!

– Да! Можно читать книжки… Или вообразить, что ты на юге… Человеку не разрешили на юг, а он может лежать и слышать шаги… будто по гравию… будто солнце.

– Чушь! Если бы у меня была возможность, я все равно бы поехала на юг. На юге… на юге… – требовательно, – Я хочу пить! Только я сама. У вас не получается холодная.

Уходит в кухню. Шум льющейся воды.

– Кстати, меня зовут Федор Федорович, а вас?

Ее голос из кухни: