А теперь мы порвем Африку!

Он знал, что его ищут не только спецслужбы и все полиции мира. Они не так опасны, какими кажутся, их порой необычайно легко водить за нос. Гораздо хуже те, кто ими манипулирует. Они скользки и неопределенны, они размазаны во всей лоскутной ткани человеческого общества и не привязаны намертво ни к какой конкретной организации, незримо присутствуя везде. Они похожи на информацию, которая сама меняет носителей, но сохраняет свою суть. За ними настоящее могущество, хотя их лица и не увидеть за тысячами ликов тех, кто их, втемную или сознательно, представляет. Это те, кто стремится владеть подлунным миром.

Абделкарим был уверен, что победит. Он заявит о себе в полный голос. И станет тяжелой фигурой. Нужно время. Главная его проходная пешка – Феникс и его лаборатории, обитель смерти.

Бактериологическое оружие. Абделкарим знал, что будущее за ним. Он был без ума от этого инструмента террора. Все просто и вместе с тем невероятно эффективно. Не нужны никакие взрывные устройства. Никакие засады и обстрелы. Никакие радиоуправляемые фугасы и сюрпризы с таймерами во взлетающих самолетах. Все очень просто и буднично. Раздавленная в супермаркете ампула. Или смертник, зараженный вирусом и специально выбирающий маршруты по самым людным местам – хороший вирус передается воздушно-капельным путем.

Абделкарим готов был многое отдать за эту дубину, и уже отдал. А чем расплатится мир за такое изобретение – еще предстоит увидеть. Террорист ждал этого мига с нетерпением. И он был близок.

Предстояло сделать некоторые дела в Париже. Потом на сутки слетать в Абу-Даби, встретиться с уважаемыми людьми и обсудить порядок выполнения нового заказа. А потом…

Потом извилистая дорога вела его в Африку. Туда, где ковалось оружие Судного дня.

Глава 17

Раньше здесь был пыльный чердак, а теперь жилище, гордо называемое пентхаусом. Замаскированные видеокамеры контролировали лестничную площадку и лифтовый холл. Видеотехника – вообще любимая игрушка хозяина этих апартаментов. И источник средств его существования.

Замок был электрический. Медведь еще не успел протянуть руку к нему, как раздался щелчок. Оставалось только толкнуть тяжеленную стальную дверь.

На квартиру это походило мало. Ни переборок, ни комнат. Одно обширное помещение, не меньше двух сотен квадратов, заставленное в основном современной мебелью в космическом стиле хай-тек – низкие журнальные столики, огромные диваны, металл, пластик, царство черного и белого цветов. Вместе с тем пространство перегорожено какими-то ажурными стеклянными переборками, ширмочками в стиле модерн. Центром притяжения служил стоявший посредине гигантский пузатый старинный буфет красного дерева, от которого к потолку тянулись светящиеся разноцветные новогодние гирлянды. И еще где ни попадя были пуфики, креслица, атласные подушечки. Аляповатая, резкая, но, несмотря на это, вполне органичная цветовая гамма. В общем, со вкусом так все, гламурненько.

Фрамуга была приоткрыта, пропуская холодный зимний воздух и шум Ленинградского проспекта.

Владелец этих хором Жора Михельсон – пухленький, обросший жесткой шерстью от пят до подбородка бурундук лет тридцати, сидел, провалившись в бесформенное красное кожаное кресло, сжимая в руке пульт дистанционного управления. Он попытался резво и изящно вскочить, но не смог сразу выбраться из объятий кресла.

– Здравствуйте, Олег Владимирович, – с деланым радушием воскликнул он, расплываясь в такой честной, открытой и обаятельной улыбке, что сразу хотелось доверить такому человеку самое сокровенное.

– Привет, гаденыш, – в привычной манере поздоровался с ним начальник отдела Главного управления по борьбе с бандитизмом МВД России полковник милиции Олег Денисов, он же бывший командир диверсионной группы ВДВ, он же функционер «Пирамиды», оперативный псевдоним Медведь, он же куратор «Иерихона».

– Одни грубости от вас, Олег Владимирович, – состроил обиженную гримасу Михельсон.

– Да что ты? Ты мне дорог, Жорик, – хмыкнул Медведь. – Иначе ты бы давно отдыхал на городской свалке с арматурой в заднице.

Михельсон невольно горько скривился, как от ложки дегтя в огромной бочке сладкого меда, которой являлось все его существование.

Хозяин этих апартаментов зарабатывал на жизнь безумно мерзким и, следовательно, чрезвычайно высокодоходным делом – предоставлял услуги по растлению малолетних. Организовал он это предприятие тонко и с размахом. В числе его клиентов значились и форейторы бизнеса, и знатные политики, и высокопоставленные работники правоохранительных структур и спецслужб. Пока не столкнешься с этим, трудно представить, какие широкие слои общества поразил вирус растления, который, конечно, глубже всего разъел пресыщенную элиту. Дух захватывает от списка клиентов Жорика. И рука тянется к пулемету.