А того ли я люблю? (СИ)

Приглушенный шепот, еле различимый в глухой тишине, раздался позади меня. Липкий ужас, сковавший мою шею ледяной рукой, не давал развернуться и посмотреть на того, кого сейчас занесло в мой сон. Однако, действительность всех испытанных ощущений, заставляла сомневаться в том, что все это — лишь проделки моего больного сознания. Сейчас мне было по-настоящему страшно.

Шаг, еще один, медленный разворот и на секунду я крепко зажмурилась, не в силах встретиться с глазами говорящего. Но, когда я снова вгляделась в темноту, то никого не обнаружила перед собой. Нет, он точно должен был быть здесь, должен был стоять прямо передо мной… Но никого, и лишь одна пустота бросала на меня свой черный взгляд.

Неожиданно для самой себя, я вдруг стала хлопать ладонями по собственным щекам, в диком желании проснуться как можно скорее. Но мне не помогли даже ногти, с неимоверной силой впившиеся в предплечья. Казалось, я пыталась снять с себя кожу, готовая на все, только бы не видеть холодных глаз, не слышать этого голоса…

Иногда я поражалась, глядя на других, на что способен человек, испытавший ужас. Многие поступки людей мне были непонятны и вот теперь, испугавшись по-настоящему, я не могла себя контролировать. Словно зверек, запертый в коробке и не знавший о приближающейся участи, я хотела одного — жить. Но действительно ли этот сон мог угрожать физически? Этого я не знала, однако точно понимала, что должна выбраться как можно скорее, дабы окончательно не лишиться рассудка.

— Выпусти меня! — крикнула я, не зная точно, к кому же сейчас обращалась.

— Зачем?

Голос, тут же ответивший мне, прозвучал прямо возле самого уха, обдав шею теплым дыханием и заставив меня вскрикнуть, с силой податься вперед. В одно мгновение я оказалась на полу, ощущая неимоверную боль в собственных коленях от обжигающего удара. Но, откуда здесь пол? Холодный, словно бездушный мрамор, принявший меня в свои каменные объятия. Казалось, сердце мое унеслось куда-то в пятки, давая бессмысленное ускорение, чтобы нестись вперед. Но куда я уйду? Я в ловушке.

— Это не сон, верно? — дрожащим голосом произнесла я, не поднимая головы и все еще стоя на четвереньках.

Ответ не заставил себя долго ждать и безысходность накрыла меня неотвратимой волной, заставляя захлебываться собственными слезами, что были готовы вот-вот вырваться наружу.

— Можешь называть это как угодно. Однако, мне больше по душе звать это место Миром сновидцев, — беззаботность в голосе Эллиса сбивала с толку. — Я давно хотел показать тебе это место, только вот защита, выставленная всеми и сразу, не давала мне провести связующую нить. Странно, что Лавор оказался таким беспечным и не поставил хотя бы артефакт в качестве блока.

— Я хочу обратно. — бесцветным тоном произнесла я, стараясь унять дрожь.

— Мне незачем держать тебя здесь слишком долго, однако я невыносимо страдал, не имея возможности услышать хотя бы твоего голоса… Знаешь ли ты, какого это — жить в безграничном одиночестве, осознавая, что твоя единственная любовь, для которой ты готов спалить весь мир дотла, ненавидит и желает твоей смерти?

Я почувствовала, как чья-то ладонь легла на мои волосы, аккуратно пройдясь по спине, будто пытаясь успокоить. Но я прекрасно понимала, какое чудовище стоит позади и всплеск горячего отвращения прошелся по телу, будто вспышка молнии в ночном небе.

Однако, я не отшатнулась, приняв всю неизбежность происходящего. А куда, собственно, бежать? Начну дергаться — Эллис разозлиться еще больше.

— Я не любовь всей вашей жизни. Когда же вы поймете, что виной всему — проклятое зелье?

— Арайа, зелья здесь нет уже давно. Но связь между нами присутствует и разорвать ее не сможет никто, — ласково начал преподаватель. — Пойми, что ты — только моя. Я готов ждать тебя столько, сколько потребуется, однако твоим же друзьям будет лучше, если все это произойдет как можно быстрее.

И снова угрозы посыпались на меня разбитыми осколками, впиваясь в кожу и проскальзывая значительно глубже, до самого сердца. Вот она — полная безысходность и ощущение безграничной жалости к самой себе. Сейчас я ощущала себя той самой букашкой, что попала под чей-то ботинок, не имея права на жизнь, и не важно — свою или чужую.

— Чего вы хотите от меня сейчас? — горло мое, казалось, прошло через наждачную бумагу. — Я скорее буду готова умереть, чем приду к вам…

Резко подняв голову, движимая яростью и гневом, что все еще трепыхались внутри меня, словно маленькая свечка на холодном сквозняке, решительно встретилась с глазами Эллиса. И в этот раз я увидела то, чего действительно так боялась.

Бледное лицо и безумный блеск ледяных глаз — было единственным, что я могла теперь видеть. Казалось, сердце мое на мгновение остановилось, лишая возможности даже дышать. Он не смотрел на меня, как влюбленный. Сейчас он выглядел, словно одержимый и все сумасшествие его, заключалось лишь во мне.