А ты не такой?

Настя встала, подошла к нему и потянулась, чтобы поцеловать в щеку. Федор наклонился и легко чмокнул ее в губы.

– Садись, ешь. Потом поедем гулять. На улице такая красота – солнышко, теплая погода. В парк пойдем? Куда ты хочешь?

Настя улыбнулась, надевая цепочку со стрекозой.

– Мне все равно. Поехали, куда глаза глядят…

Яна тоже поздно проснулась. Она подскочила на диване, на котором вчера они уснули с Мартином, так и не дойдя до ванной. Она огляделась, прислушалась: кроме подрывной деятельности кота где-то в районе коридора ничего не было слышно. Видимо, он нашел что-то, до чего еще не добирались его когти.

Янка потянулась и вылезла из-под одеяла – надо готовиться к визиту к родителям Мартина. К своим теперь она попадет только, когда у него пройдут синяки. Не надо маму пугать.

Быстрый душ, легкий макияж, и Яна готова к поездке. На кухне она нашла записку от Мартина: «Уехал с Маратом к врачу. Завтрак на столе. Мы приедем к одиннадцати. Собирайся. Целую. Люблю».

Янка улыбалась ровно до того момента, пока не увидела Кита, тащившего к себе в домик растерзанные бинты Мартина. Она ринулась за ним, иначе потом он ни за что не отдаст то, что спрятал у себя.

– Стой, бандит ты этакий! Зачем тебе? Оно же пахнет медикаментами. Отдай!

Еле отвоевав порванные в клочья тряпки и поставив, по мнению кота, себе еще один минус в карму, она села завтракать. Вскоре в двери завозился ключ. Янка, бросив все, побежала в коридор. Там уже стоял Мартин, улыбаясь и раскрыв руки для нее. Она осторожно подошла, прижалась к нему, боясь сделать больно.

– Все нормально, Ян. Переломов нет. Трещина всего в одном ребре, ушибы есть. Покой, обезболивающие, мази, и все. Больничный я не стал оформлять – не впервой уж все это.

– А почему ты не сказал мне, что это твое последнее выступление?

– Ты бы поняла, что бой будет серьезный, волновалась бы. А ты и так всю неделю чувствовала себя не очень хорошо. Да и что тут такого? Закончил, и очень этому рад! Устал я за восемь лет боев. Теперь у Марины все хорошо, клуб раскручен, прибыль хорошая, можно и своей жизнью заняться. Ну, что? Ты готова?

– Да. Кота же не возьмем?

– Нет, он наказан. Пусть дом охраняет.

Котенок выглядывал из-за угла и готовился к нападению на Янку.

– Я у него отняла твои бинты, вот он и злится на меня. Надо ноги прятать.

– Одевайся. Я пока ему еду положу, отвлеку разбойника.

Мартин двигался чуть медленнее обычного, но догадаться, насколько ему больно было нельзя.

– Тебе вкололи болеутоляющее? – спросила Яна.

– Нет, обычные таблетки. Теперь уже можно. Никаких допинг-скандалов можно не бояться.

Оставив кота за главного в доме, они вышли в подъезд.

– Ты не против, если мы поедем с Маратом на его машине? – спросил Мартин.

– Нет… Ааа! Ты боишься ехать со мной? Признайся!

Он засмеялся.

– Нет, не боюсь, просто хочу сидеть с тобой рядышком на заднем сидении.

Они вышли из подъезда. В «Мерсе» их уже ждал Марат. Он кивнул Яне в знак приветствия. На переднем сидении, рядом с ним сидела Дуся, его верная подружка.

Мартин залез внутрь, Яна запрыгнула с другой стороны, и машина тронулась с места.

Марат старался не смотреть в зеркало заднего вида, чтобы не видеть счастливые глаза Янки, обращенные к его брату, а ни к нему. Он кивнул Дусе: дескать, видишь, как жизнь устроена. Собачка коротко вздохнула и легла на сиденье, отвернувшись от всех.

– Мартин, – обратился он к брату, – сегодня Марина приедет не одна. Интересная встреча нам всем предстоит.

– У нее что-то серьезное намечается?

– Как я понял, да. Не все там просто, конечно. Но сами все увидим. Я-то тоже мало, что знаю. Просто предупредил, чтобы сюрпризов не было.

– Ясно. Посмотрим…

Те, о ком они сейчас говорили, тоже собирались к родителям Марины. Она решила представить своего «постояльца», чтобы родственники не волновались о ней. А в свете того, что между ней и Ильей не просто искры летали, а возгорался целый пожар, ей, конечно, хотелось показать его всем.

Вчера, когда он приехал после первого дня работы в клубе, им не удалось толком поговорить. Он был под таким впечатлением от увиденного боя, так подробно и в красках все рассказывал, что Марине стало больно и страшно за Мартина. Ее старший-старший брат провел свой последний бой, выложившись на всю катушку. Он и так столько лет жизни отдал этим единоборствам и ей, Марине, что она в неоплатном долгу перед ним, как и перед всей семьей.

Ну, ладно родители. Это понятно. Но братья! Они тоже столько лет с ней в постоянном стрессе. Марату вообще меньше двадцати было, когда ему пришлось начинать свой бизнес. Если бы ни его способности, где бы сейчас была Марина? И была бы вообще?

Она, конечно, не все рассказала Илье о себе и своей семье. Не хотела, чтобы он ее жалел или ругал. И того, и другого в ее жизни было предостаточно. Да и зачем? Всему свое время.