А ты пребудешь вечно

— Вот записка, которую мы получили. Наличие отпечатков пальцев на ней уже проверено, так что можешь смело брать ее в руки. Естественно, никаких отпечатков тут не оказалось.

«Джон Лоуренс находится в целости и сохранности у меня, — прочитал Берден. — Он с удовольствием играет с моими кроликами на ферме. Чтобы доказать вам, что это не надувательство, прилагаю прядь его волос. — Записка, написанная печатными буквами на разлинованном листке бумаги, не содержала ни орфографических, пи пунктуационных ошибок. — Его мать сможет получить его обратно в понедельник. Я привезу его со стороны южного конца Майфлит-Райд в Черитопский лес в девять часов утра. Если кто-то попытается забрать его раньше, чем в девять тридцать, я узнаю об этом и застрелю Джона. Это серьезное предупреждение. Я не нарушу своего обещания, если вы будете сотрудничать со мной».

Верден с отвращением отбросил записку. Хотя он и привык к таким вещам, но не мог читать это без содрогания.

— А прядь волос там была? — спросил инспектор.

— Вот.

Это был аккуратный завиток, похожий на женские волосы, накрученные на бигуди. Берден поднял прядь пинцетом, обратив внимание на нежность каждого рыжевато-золотистого волоска, на отсутствие перегибов и рубчиков, характерных для волос взрослого человека.

— Это человеческие волосы, — сказал Уэксфорд. — Я сразу же показал их Крокеру. он говорит, что это волосы ребенка, но нам надо будет, конечно, подвергнуть их дальнейшей экспертизе.

— А миссис Лоуренс поставили об этом в известность?

— Слава богу, он цел, — сказала она, пробежав глазами первые строчки. Женщина прижала на мгновение записку к груди, но не заплакала. — Он цел и невредим и находится где-то на ферме. О господи! Какой кошмар я пережила! Подумать только, все волнения оказались напрасными, и он вернется ко мне в понедельник.

Берден был потрясен. Он ведь уже сказал ей, что не следует слишком полагаться на эту записку, что в девяноста девяти случаях из ста такие письма — просто грубый трюк. Судя по всему, его слова были оставлены без внимания.

— Дайте мне взглянуть на волосики, — сказала она.

Он неохотно вытащил из портфеля конверт, в котором они находились. Джемма охнула, увидев маленький золотистый локон. До сих пор его осторожно брали пинцетом, но она взяла его, погладила и прижала к губам.

— Пойдемте наверх.

Он прошел следом за ней в спальню Джона, обратив внимание на то, что кроватка ребенка не застелена с момента его исчезновения. Но спальня была миленькой, с множеством игрушек и дорогими обоями с акварельными изображениями животных, скопированных с полотен Дюрера. Как бы нерадиво Джемма ни относилась ко всему остальному дому, но об этой комнате она заботилась и, возможно, оклеила ее обоями сама. Мнение Бердена о ней как о матери повысилось.

Джемма подошла к небольшому, выкрашенному в голубой цвет комоду и достала щетку для волос, которой пользовался Джон. Несколько тонких светлых волосков застряли в ее щетинках. Серьезно и сосредоточенно она сравнила их с локоном, который держала в руке. Потом повернулась и лучезарно улыбнулась.

Берден еще не видел ее настоящей улыбки. До этого момента ее улыбки, короткие и слабые, напоминали, как неожиданно подумал он, робко проглядывающее после дождя солнце. Такая метафора была очень необычна, фантастична и совершенно ему не свойственна. Но она пришла ему на ум сейчас, когда он увидел эту ослепительную счастливую улыбку и снова заметил, как красива Джемма.

— Это ведь то же самое? — Ее улыбка почти погасла, когда она почти с мольбой спросила: — Правда?

— Я не знаю. — Конечно, сходство оказалось сильным, но Берден не знал, хочет ли он, чтобы это были те же самые волосы, или нет. Если тот человек на самом деле удерживал Джона и действительно состриг локон с его головки, можно ли всерьез рассчитывать на то, что он не причинит мальчику в дальнейшем никакого вреда? Будет ли он подвергать себя риску быть узнанным мальчиком? С другой стороны, похититель не потребовал никаких денег… — Вы — его мать, — пробормотал он. — Я бы не решился сказать.

— Я знаю, что он в безопасности, — сказала она. — Я чувствую это. Мне осталось потерпеть еще только два дня.

Берден не отважился ничего больше сказать. Только изверг, подумал он, мог разрушить такое лучезарное счастье. Инспектор хотел забрать у нее письмо, чтобы Джемма не смогла прочесть две последние строчки, но она дочитала его до конца.