А ты точно герой? Том – 1. Сын ярла

Когда мы дошли до зала, в котором проводится совет, мне удалось с трудом удержаться от удивленного свистка. Что я там говорил по поводу большой стоимости самого здания? Забудьте. Внутри этого зала только его главный стол стоил просто фантастических денег. Я готов поспорить, что это было эльфийское дерево, по крайней мере потоки магии внутри стола говорили мне именно об этом.

По сути своей, это не просто стол, это огромный и довольно мощный артефакт, который «вылечит» того, кому он принадлежит. Грэдсфор был явно не дурак, поэтому данный артефакт и вправду был с ним связан. Ну что же, внутри этого зала, даже будь у меня пять тысяч у. е., убить его было бы близко к невозможному. Безусловно, будь я хотя бы на уровне Высшего, то глобальных проблем бы для меня не было, но черт… это сколько же денег у владельца юга Северного Королевства?

Когда все ярлы уселись на свои места, к слову, я также сидел за общим столом. Причем был только еще один наследник, все остальные были без них. Что ни удивительно, это был наследник конунга, который постоянно бросал на меня презрительные взгляды. Может быть, будь я и вправду парнем восемнадцати лет, меня бы это как-то и задело, а так я сидел с легкой ухмылкой на лице и даже не думал менять выражение своего лица.

– Ну что же, дорогие ярлы. Я очень рад видеть вас на ежегодном собрании. На нем мы традиционно определим цели наших летних походов, подведем итоги этого лета, а также осудим преступников. Предлагаю уже традиционно начать с последнего. – После этого двое воинов в латной броне ввели какого-то мужчину лет пятидесяти. По его внешнему виду было понятно, что его не кормили уже очень давно, силы явно покинули его тело, на ногах он держался на одной лишь внутренней силе воли. Это был явно сильный человек, не знаю, кто он и что он совершил, но в силе воли ему не занимать.

– Человек, который стоит перед вами, фермер. Он занимается выращиванием овец. Уже третий год он не уплачивает мне налог, ссылаясь на то, что у него нет средств. Тогда я, попытавшись войти в его положение, затребовал десяток овец. Мой приказ он проигнорировал. Поэтому, согласно закону, я его арестовал и требую, чтобы все его имущество перешло ко мне, а вся его семья стала моими личными слугами. В семье у него два человека: жена и дочь. – Что ни удивительно, первое слово взял мой отец.

– Прости, а какой налог у тебя стоял для фермера, что он его не мог выплатить? Да и странно, что у него не было десяти овец. Сколько всего голов насчитывалось у его хозяйства?

– У него было достаточно овец. – Ух, а вот и тон у конунга сменился на холодный. Однако мой отец не сдался и обратил свой взор на фермера, попросив ответить уже его.

– Три года назад у меня было пять десятков овец. В этом году, когда господин конунг затребовал десяток голов, у меня оставалось уже две больные овцы.

– И куда же делись сорок восемь овец? – Тут уже решил спросить я. Из-за чего на меня тут же обратились удивленные взоры.

– Отдал конунгу, в качестве уплаты, господин ярл. – Ноги фермера начали подкашиваться и он бы упал, если бы не солдаты, которые грубо его держали.

– Я считаю, что требования конунга являются не справдливыми. – Провокация ли это? Навряд ли, но, выступать против своих принципов я точно не намерен, а тут явное нарушение моих принципов. Возможно, по местным порядкам такое впорядке вещей, но для меня точно нет. И тут дело даже не в девушке, ее бы ему так и так ярлы не отдали, тут дело в том, что один конунг просто уничтожил всю жизнь человека из-за своей прихоти, хотя сам все прекрасно понимал. Уверен, что про дочь он сказал исключительно для красного словца и надеясь на то, что «а вдруг прокатит».

Что ни удивительно, после моей фразы на меня тут же уставились двенадцать, ан нет, тринадцать удивленных пар глаз. Мне даже сложно понять, кто именно был удивлен больше: мой отец, из-за того что я, по сути, принял решение за него, конунг, против которого я, всего лишь наследник, даже не ярл, посмел выступить, или сам «подсудимый», который явно не рассчитывал на то, что хоть кто-то выступит с тем, чтобы его оправдать. Тишина продлилась недолго, после чего началось активное обсуждение.

– Послушайте, если у фермера было пять десятков голов, а тут у него их осталось всего лишь две, значит, конунг и впрямь обложил его слишком большими налогами. Видимо, те люди, которые докладывали ему о состоянии этого фермера, могли это делать специально, но это уже его внутренние дела. Так что, я поддержу наследника Фрустэда. Наказывать простого человека за то, что он не смог сделать физически, просто нельзя, – говорил один из наших самых ближних соседей, ярл Дзаза. Не удивлюсь, если узнаю, что он один из наших союзников.