А ты уловила флюиды?

Правой рукой Том играл локонами Трейси, а левой пытался вернуть ее ладошку к своему члену.

– Ведь ты не оставишь меня в таком ужасном состоянии, а?

Трейси все еще злилась, но мало-помалу начала смягчаться. Она любила секс с Томом. Он был самым здоровенным из ее парней – 6 футов 3 дюйма ростом, на шесть дюймов ее выше и значительно тяжелее. До встречи с Томом она чувствовала себя в мужской компании неловкой великаншей, совсем не женственной. Ситуацию вряд ли улучшала ее привычка все время западать на невысоких парней типа Роба Лоува, часто ниже ее. Что может быть ужаснее, чем заметить уже в постели: твои бедра шире, чем у твоего партнера? Но рядом с Томом Трейси казалась себе маленькой, беззащитной, можно даже сказать, хрупкой. И чрезвычайно желанной.

Первые несколько ночей Трейси едва ли не побаивалась, что Том сделает ей больно. Она призналась, что когда он сверху, она чувствует себя подавляемой. Том долго поддразнивал ее этим.

– Небось боишься, что я испущу дух, лежа на тебе, и задавлю насмерть? – пошутил он в одну из их первых утренних бесед.

– Да нет, не совсем так. Мне нравится, что ты такой большой. Ты кажешься надежным и сильным, и я рада, что могу обнять тебя крепко-крепко. Просто… когда партнер настолько больше, все выглядит иначе, чем прежде.

– Иначе – значит лучше, разве нет? – усмехнулся Том и перевернулся так, что Трейси оказалась сверху.

Даже теперь, через пять лет, Трейси никак не могла поверить в свою удачу. Первое впечатление от Тома позже полностью оправдалось. Как всякий мужчина, он делил свою жизнь на разнозначные части: с одной стороны, работа и друзья, с другой – дом и любимая. Конечно, Том не всегда соответствовал требованиям Трейси – иногда ей хотелось, чтобы он был менее настойчивым и целеустремленным, – однако эти же качества ее в нем и привлекали. Когда они только встретились, Трейси покорили цельность и трудоспособность Тома. Прочие мужчины, в которых ей случалось влюбляться, как на подбор принадлежали к типу «непонятых гениев». Они работали официантами в ожидании всенародного признания за великий американский роман, сценарий или сборник гениальных рассказов.

Ко времени поступления в юридическую школу Трейси успели утомить постоянные романы с «подранками», как называла своих приятелей Кейт. Нет, она не боялась, что приятель окажется беднее; иногда это даже казалось ей предпочтительным. Но вот лени Трейси не выносила. Слишком многие теперь считают, что им все должны преподносить на блюдечке, а серьезные планы на жизнь иметь не обязательно. А студенты-юристы… Уф, нет, только не это! Большинство полностью «соответствовало профессии» – то есть поддерживало образ непроницаемых, поглощенных делами карьеры приличных молодых людей, непременно игроков в гольф и водителей «мерседесов». Настоящие зануды, одним словом.

Том показал себя совсем другим. Он выглядел открытым, добродушным, приятным в общении. Умен, хотя по характеру и не подходил для студенческой жизни. Каждый год обучения давался Тому с трудом, и все же он получил лицензию в числе первых в своем выпуске. Трейси окончила юршколу на два года раньше, и эти два года они с Томом встречались не чаще раза в месяц, чтобы он мог сосредоточиться на учебе.

Так же он подходил и к карьере. Том запланировал, что в течение шести лет должен стать партнером в своей фирме. В текущем году он хотел быть избранным на место старшего компаньона и поэтому с незапамятных для Трейси времен проводил в офисе, по крайней мере, половину каждого уик-энда.

– Так надо, – объяснял он подруге. – Партнеры должны заставать тебя на месте в любое время, рабочее или нет.

После минут близости Трейси положила голову Тому на грудь. Обычно в его обществе она чувствовала себя уютно и спокойно. Трейси поглаживала пальцами густые волосы на его груди.

– Я тебя люблю.

Том приподнял голову и поцеловал ее в макушку.

– Я тебя тоже, крошка.

Но вот Трейси почувствовала, что левая рука Тома слегка двинулась – он изогнул кисть, чтобы посмотреть на часы. Трейси сердито вздохнула. Все добрые чувства мгновенно испарились.

– Я лишь хотел уточнить, который час.

Этот спор происходил между ними уже многократно. Трейси терпеть не могла, когда ее любимый даже спал с часами на руке.

– Трейс, только дай мне время, договорились? Обещаю, ты не пожалеешь.

Том встал с постели и голышом отправился в ванную. Ему не повредило бы сбросить несколько фунтов – на талии имелся слабый намек на животик, – и все-таки ягодицы остались мускулистыми, а бедра – мощными.

– Ладно, – вздохнула Трейси. – Надеюсь, что в самом деле не пожалею!

Она тоже поднялась, накинула старую мичиганскую рубашку Тома и вытащила из сбитых простыней свое белье.

– Сделать тебе яичницу?

– Было бы неплохо, крошка!

Трейси приготовила завтрак, чувствуя себя заботливой и нежной, а себе налила «Тотал».[5] По утрам ей и думать не хотелось о горячей еде. Том проглотил яичницу, осушил огромный стакан апельсинового сока и повернулся, чтобы поцеловать Трейси на прощание.

– Слушай, извини, если что не так. Тут у нас бардак после вечеринки… Помочь тебе прибраться?