А у нас во дворе (СИ)

   Его собственная мать была замужем третий раз. Первые два брака оказались неудачными. Мужья пили и её били, но оставили ей по сыну. Жить без мужика тётя Галя не умела и, едва избавившись от второго мужа, нашла третьего. Этот не дрался, только пил, зато сделал ей ещё пару детей. Старший брат Геныча Витька дома почти не жил. Придёт, похлебает пустых щей и в гараж. Там и ночевал. Похожая судьба ожидала и Генку. Ночевал он, правда, дома, всё остальное время проводил где придётся. Из него получалась необычная смесь. Не дурак от природы, обладающий хорошими способностями, он умудрялся эмульгировать личный житейский опыт и обрывочные знания, полученные от людей с более высоким уровнем развития. Любил иногда блеснуть подцепленными словечками и фразами на контрасте с рабоче-крестьянскими рассуждениями. Учился на автослесаря и обещал вырасти в классного мастера. Многие взрослые мужики предпочитали здороваться с ним за руку и поддерживать хорошие отношения с перспективой на будущее. Генка себя уважал, собственное мнение в большинстве случаев считал правильным. На мои разглагольствования ухмылялся и советовал не карьерой заниматься, а учиться варить борщи.

   Я махнула рукой, перестала доказывать очевидное. Объяснять, что борщи и пелёнки меня не привлекают, замуж не тороплюсь, вообще о таких вещах не думала за отсутствием какого-либо интереса, тоже не стала. По всему выходило, парни обижались на меня за то, что перестала болтаться во дворе всё свободное от школы время, что не всегда бегу к ним, иногда тусуюсь с одноклассниками.

   Ха! Это ещё цветочки! Я несколько поменяла стиль. Дядя Коля советовал, что с чем лучше сочетнуть для стильности, и подарил несколько недорогих побрякушек, которые придали моему внешнему виду определённый колорит. Хотя содержание по сути не изменилось: удобные рубашки и свитера, джинсы, кроссовки. Дополненные то кулончиком, то скрученным в жгутик платочком или шарфиком, то оригинальным поясочком, старые одёжки заиграли по-новому. Аксессуары - вот как дядя Коля называл эти мелочи. Хотела ещё волосы подстричь, но он отсоветовал.

   Родители настороженно следили за переменами, не зная, радоваться или беспокоиться. Одноклассники притаились. Тоже не знали, чего от меня теперь ждать.

   Я тратила кучу времени и сил на, вроде бы, очень нужные для меня и крайне полезные вещи по одной единственной причине - мне требовалось отвлечь своё внимание от Логинова, занять душу и мысли чем-нибудь посторонним. Для великой цели годилось всё: уроки, курсы, новый имидж. Никакой конкуренции с Лавровой. Упаси, боже! Надо не бояться смотреть правде в глаза. Кто я для Серёжки? Малолетка, которую приятно было периодически, на досуге, воспитывать. Пока не пришла любовь и не захватила его целиком, не оставив мне и хвостика. За последние годы я привыкла к нашим особым отношениям, к тому, что Логинов прежде всего мой. Иная ситуация представлялась мне, эгоистке, в очень отдалённом будущем. Пришла пора избавляться от обыкновенного детского эгоизма, оставить Логинова в покое, не отсвечивать перед ним. Инфантилизмом, как называл это явление дядя Коля, блистать не хотелось. Но кто бы знал, какая боль раздирала грудную клетку, когда я видела Логинова с Танечкой! Видеть, увы, приходилось часто.

   Логинов перестал ежедневно торчать в школе. Занялся, слава богу, учёбой. Раз в неделю, да, заходил. К колоссальному огорчению, они с Танечкой любили потусоваться с моими одноклассниками, а те предпочитали мой подъезд. Вечером, возвращаясь с курсов или от дяди Коли, я непременно сталкивалась с компанией, к которой иногда подтягивались Родионов и Фролов. При этом Серёга и его дама сердца всегда сидели на полмарша выше остальных. Как бы надо всеми. Смотрели сверху вниз. Не столько смотрели, сколько ворковали, целовались. Зачем это было им нужно? Как будто нельзя найти другое, более уединённое место. Лично я укромных уголков знала с десяток. Логинов наверняка не меньше.

   Мне всегда казалось, что откровенно проявлять нежные чувства прилюдно - верх неприличия. Элементарная распущенность. Впрочем, в последнее время много разговоров ходило о сексуальной революции. Должно быть, в нашей стране она потихоньку лезла из подполья, стремясь расцвести на свободе махровым цветом. И в моём подъезде в том числе. Фу-у-у, глаза бы не смотрели. Они, к прискорбию, смотрели только туда.

   Я иногда застревала ненадолго среди ребят, так, поболтать, послушать свежие анекдоты, поспорить на политические темы, которые всё требовательней вторгались в нашу жизнь. Чаще же устало шла мимо, перекинувшись парой общих фраз со сливками общества. Логинову и Танечке, всегда сидевшим отдельно, бросала:

   - Привет, камарадос.

   - Привет, привет, - мельком взглядывала на меня Лаврова, на секунду отрываясь от журчания с Серёгой.

   - Всё грызёшь гранит науки? - вместо приветствия дежурно шутил Логинов. - Зубы не сточила?

   - Покусать при случае способна, - отбрёхивалась я, не оборачиваясь. Для чего оборачиваться? Что я там нового обнаружу, у себя за спиной?