А утром пришел Фо…

У некогда двухэтажного здания верхний этаж был снесен напрочь, а у нижнего уцелели лишь холл и несколько кабинетов. В холле по углам валялись сорванные со стен поблекшие щиты с изображениями солдат, оказывающих первую помощь, и рекомендациями, как вести себя при ядерном взрыве и химической атаке. Мы вошли в ближайший кабинет. Первое, что бросилось в глаза, – стоявшая у окна кушетка. Ее дерматиновую поверхность рассекали длинные, похожие на оскалы порезы. От стеклянных шкафов, что стояли у стены, остались лишь металлические рамы, да и те выглядели так, словно по ним долго колотили топором. Содержимое же шкафов теперь скрипело под нашими подошвами. Мы осторожно ступали по каше из иголок, пинцетов, скальпелей, ножниц, бинтов, осколков стеклянных колб, шприцов, бутыльков и прочей медицинской всячины. Тут словно развлеклась кучка вандалов. Хотя о том, кем на самом деле были эти самые «вандалы», я не хотел даже думать.

Набив подсумки бинтами, какими-то таблетками, пузырьками с йодом, мы пошли дальше по коридору. Вдруг там найдется еще что-нибудь полезное… На двери следующего кабинета висела табличка: «Полковник Светлов». Я толкнул дверь. Среди обломков письменного стола и деревянных шкафов громоздились кипы бумаг и папок…

– Такое ощущение, что с тех пор, как случилось то ЧП, сюда вообще не ступала нога человека, – заметил Трошников. – Хотя это странно. Даже если случилась катастрофа и все внезапно погибли, потом-то военные должны были тут все забрать. А они не то что документы, даже оружие бросили!

– С другой стороны, если тут никто ничего не забирал, где же погибшие? Лично я не увидел даже костей. Люди словно исчезли!

– Значит, тот, кто это сделал, и костей не оставляет, – сказал Трошников.

Мы оба тут же покосились на выбитое окно, за которым клубился туман.

– Пойдем-ка дальше, – прошептал я. – Все равно мы тут ничего не найдем. Только время теряем.

Я пнул сваленные беспорядочной кучей папки. Из них высыпались какие-то личные дела с фотографиями. Я присел, пролистал их. На фото в основном были молодые люди в военной форме – видимо, служившие тут солдаты-срочники. Однако попадались и офицеры. В самих папках оказались какие-то анкеты, медицинские карты.

– О, погляди! – воскликнул Трошников, вынимая из кучи одну из папок. – Это же Петрович!

На фото действительно оказался Петрович, только без усов и в парадной форме. В той же папке среди бумаг мы даже обнаружили копию его военного билета.

– Откин Александр Петрович, – прочитал Трошников. – О, а это что такое?

Он вынул из папки синюю тетрадку с приклеенным сверху белым медицинским пластырем, на котором от руки было написано: «Дневник капитана Откина».

Я уселся на чудом уцелевший стул и раскрыл тетрадь.

– Ты что, собрался сейчас это все читать? – воскликнул Антон. – Тут же трындец сколько страниц!

– Зато, возможно, именно в них объясняется, что тут вообще происходит, – ответил я. – Поймем, что за хрень тут творится, – будет больше шансов выбраться. К тому же пока ведь все спокойно.

Трошников с сомнением покосился на окошко, подумал и махнул рукой:

– Ладно, читай!

Глава 11 Дневник капитана откина

10 мая

Сегодня вечером прибыл в расположение части. Встретили приветливо…

Что за чушь!..

Полковник Светлов сказал, что каждый офицер обязан вести дневник. Понятно, он-то доктор, психолог. У него работа такая – загружать подчиненных всякой ерундой.

Говорит, что подобные записи способствуют адаптации на новом месте и снимают стресс… А может, у меня от них стресс? Тем более зачем нужны эти писульки, если, по словам того же полковника, никто их читать не будет? Да и вообще, я офицер, а не писатель!

В общем, все хорошо, погода хорошая, люди хорошие, настроение не очень…

11 мая

Ладно, убедили. Буду писать.

Итак, в городок я приехал вчера поздно вечером. Меня встретил на уазике полковник Светлов. Я так устал, что уснул в машине. Полковник растолкал меня, когда уазик уже въезжал в ворота у КПП. На плацу я увидел строй солдат и офицеров, а также горстку людей в белых халатах. Всего человек полсотни. Видимо, несмотря на позднее время, меня вышел встречать весь личный состав гарнизона. Когда я выбрался из машины, солдаты хором гаркнули:

– Здравия желаю, товарищ капитан!

Почувствовал себя идиотом. Можно подумать, к ним заглянул генерал, не меньше. Это такая шутка? Впрочем, полковник Светлов объяснил, что сюда весьма редко приезжают новые люди, потому для их подразделения это действительно событие. Затем он представил меня командиру части майору Перцеву.

– Вы наша самая большая удача! – сказал тот. При этом пялился на меня, словно голодный пес на кусок говядины. Я, конечно, понимаю: новый человек тут – событие, и все такое… Но чтобы настолько! Одичали они тут, что ли?

– Товарищ майор, давайте не будем задерживать нашего нового коллегу, – со сладкой улыбкой сказал полковник Светлов. Словно все творящееся вокруг него – театральная постановка, а он лишь зритель, следящий за сюжетом. – Наверняка капитан Откин устал с дороги и хочет отдохнуть.