А в Ростове снова дожди

Владимир действительно очень быстро почувствовал, как новая волна возбуждения охватывает его тело.

– Да, детка, да… – прикрыв глаза, он наслаждался откровенным массажем ее рук и мягких губ. – У тебя волшебный ротик…

Вибрирующий айфон он услышал не сразу. Но нудный гудок прорывался сквозь расслабленное сознание, не давая сосредоточиться на ласках.

– Не обращай внимания, – шепнул он насторожившейся девушке. – Погудит и перестанет.

Но айфон и не собирался затихать.

– Черт!

Чувствуя, как стремительно падает его восстановленное мужское достоинство, он подпрыгнул на постели.

– Убью того, кто посмел испортить мне удовольствие!

Лана хихикнула и завалилась на живот, дразня его выставленными напоказ упругими ягодицами.

Не утруждая себя, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, Владимир соскочил с постели и поднял с пола слегка помятые брюки от известного дизайнера. Нащупал сотовый. Посмотрел на номер, но остаточное возбуждение в голове ничего не давало различить.

– Да! – разражено выкрикнул в трубку, мечтая испепелить звонящего.

Слезы, сопли, обрывки фраз.

– Ничего не пойму! Кто это? – брезгливо присмотрелся к номеру. От удивления поперхнулся слюной и еще раз проверил, не ошибаются ли его глаза.

– Какая Люси? Кто на нее напал?

Медленно начал приходить в себя, едва различая фразы плачущей Вики. Прошлой ночью, когда она вывела Люси на прогулку, на них напал ротвейлер. Вспомнил: Люси – милая мальтийская болонка. Люси очень плохо, а Вика не знает, где ближайшая ветеринарная лечебница, и ей никто не может помочь.

– Ты издеваешься надо мной?! – взревел в трубку он. – Ничего, если я немного занят?! Найди другого перевозчика для своей собаки! Кондитеру своему позвони!

И со злостью отбросил айфон в сторону. Эта избалованная маменькина дочка окончательно потеряла совесть! Мало того, что ушла из агентства, подставив всех, так еще смеет звонить и просить о помощи!

Он сел на кровать и хмуро погладил Лану по обнаженным бедрам.

– Продолжим? – улыбнулась девушка.

Владимир улегся рядом с ней. Он ласкал ее спину и плечи, целовал шею, губы, но его мужское естество вдруг отказалось продолжать веселые утехи. Упало, и все тут. В висках стучали всхлипывания Вики. Если Вика позвонила сама, значит, у нее случилось что-то серьезное. Очень серьезное. И призывно манящие упругие берда Ланы не могут перебить этот отчаянный призыв о помощи.

– Черт… Лана, прости. – Он приподнялся на локте и виновато заглянул девушке в глаза. – Мне надо ехать. Давай встретимся вечером? У меня дома есть отличная кровать и целых две бутылки сладкого ликера «Пина Колада».

Она поникла.

– Жаль… Но я люблю ликеры. Позвони мне, как освободишься.

– Диктуй свой номер.

Он взял в руки айфон и старательно вбил произносимые Ланой цифры.

Они вместе оделись и вышли из номера. У Владимира в глубине души бурлила ярость. Вика плачет, значит, Вова должен бросить все, и броситься ей на помощь. А не пошла бы эта Вика куда подальше вместе со своей болонкой? Он разочарованно посмотрел вслед стройной Лане, и медленно вышел из прохладного ресторана на июльское пекло.

Устроившись в своей черной «тойоте», он со злостью хлопнул дверцей и включил сплит-систему.

Немного охладившись, посмотрел на табло айфона. Загнанная глубоко внутрь совесть начала слабо позвякивать. Если Вика разблокировала его и даже позвонила сама, значит, у нее произошло что-то серьезное.

Владимир не удержался и набрал ее номер.

– Ну, что у тебя там случилось? – понимая, что вернуться в греховное блаженство уже не получится, буркнул он.

Глава 19

Люси и вправду выглядела жалко. Вика уложила ее на диван прямо в переноске. Предлагала воду, лакомства, но болонка лишь слабо виляла хвостиком и поскуливала.

– Что же это за урод такой? – хмуро посматривая на собаку, выругался Владимир и принялся искать в своем айфоне ближайшую ветклинику. – Есть на Мадояна, круглосуточная. Давай я позвоню, а ты пока собирайся.

– Хорошо.

Вика, бледная и заплаканная, бросилась к шкафу. Достала первое попавшееся платье из белого трикотажа и закрылась в ванной комнате.

– Вика! Они спрашивают, есть ли у собаки документы? – высунул голову в прихожую Владимир.

– Возьми в комоде, в верхнем отделе!

Он вернулся в комнату и растерянно осмотрелся по сторонам в поисках комода. Увидел. Дернул за витиеватую ручку верхнего отдела. Отдел не поддавался. Он дернул еще раз и задел нижний отдел, из которого к его ногам тут же высыпалась гора разноцветных трусиков. Он смутился и принялся запихивать их обратно. Черные, красные, бежевые, шелковые и ажурные стринги и танго, будоражащие воображение и очень приятные на ощупь, рассыпались в его руках, никак не желая попасть обратно в комод.

– Вика! – пытаясь избавиться от наваждения, завопил Владимир.

– Что? – она вынырнула из ванной комнаты, одергивая короткое платье.

– Зачем, скажи на милость, тебе так много трусиков?!

– Я люблю красивое белье…

Она густо покраснела, оттолкнула его от комода и бросилась собирать рассыпавшееся добро.

– Извини, я не хотел, – беспомощно развел руками он, но тело уже предательски активно отзывалось на такое бесхитростное объяснение.