А вдруг весна

— Отец тогда уже к матери переехал жить, точнее к её родителям, вроде дело к свадьбе шло, а у деда с бабушкой наоборот к разводу. Причем казалось бы такая мелочь, да, что там эта переписка, но вот так вот с малого и началось судя по всему. Развелись, но жили вместе какое-то время. Потом бабушка уехала к сестре младшей в деревню и осталась там. У неё с сердцем проблемы были, а там какая-то история мутная с её сестрой произошла, бабушка тоже в это впуталась каким-то боком. В итоге инфаркт — и до свидания.

Насколько я знаю, пока она была жива, дед и не пытался даже как-то отношения восстановить, да и она тоже. Похоронили её здесь, на нашем кладбище, правда мест там уже не особо много было, ну и втиснули получается как смогли, рядом с деревом, которое там уже давным-давно росло. Тут-то у деда крыша и потекла. Ладно бы забухал, вполне логично было бы. Так он сначала просто страдал и убивался по ней, а потом в секту какую-то записался, прощенья для себя искать. Думал, что если бы не развелись, всё по-другому было бы. Все что можно из дома вынес пока искал. Поэтому и живёт как бомж теперь. Постоянно какую-то псевдорелигиозную дичь нёс, общаться с ним невозможно было. Меня как-то с ним оставили, когда мать отца к какому-то врачу возила в областной центр, чтобы что-то с его алкоголизмом сделали, а то там доходило до того, что весь парфюм дома в себя заливал.

Так вот оставили меня с ним, мне было лет тринадцать вроде. Поначалу вроде все безобидно было, рассказывал какие-то истории из жизни. А потом начал про бога своего сектантского по ушам ездить. Молитву заставил выучить, причем я не хотел, так он сказал, что если не выучу, то отец с матерью кони двинут, а он меня в детдом отдаст, потому что ему такой внук не нужен. Пришлось выучить, потому что очень стрёмно стало. Ну и вот, сидели три дня молились. Еды почти не давал, приходилось втихаря хлебом всухомятку давиться по ночам, пока родители не вернулись.

Отца тогда, кстати, вроде отпустило, лет десять не пил, потом опять начал. Дед его в итоге в свою секту и пристроил. Но они там потом рассорились, дед это все на хер послал и ушел оттуда и в итоге опять в диспансер загремел, только теперь надолго. Настолько надолго, что я уже успел колледж закончить и умотать отсюда подальше, чтобы не видеть этого всего. Ну, а у него видимо после диспансера и без религии снова тоска по бабушке началась. И теперь вот, — Андрей кивнул в сторону комнаты-мастерской, — собрался к ней.

Ира не знала, что там находится и Андрею пришлось ей показать.

— И ты что, прямо тут спишь вместе со всем этим? — она удивлённо осматривала гроб.

— Ну а чё мне будет-то… — безразлично ответил Андрей.

Ира заметила валявшееся на кровати детский синтезатор.

— Играешься? — ухмыльнулась она.

— Играю.

После пьянки, и воспоминаний каких-то ещё историй из жизни их обоих, Ира заснула, а Андрей пошёл дочитывать письма. Перечитав остальные, которых оставалось немного, он заметил, что последнее лежало без конверта. Написано оно было рукой деда.

«Я устал с тобой спорить. В любом случае мы будем разбираться с этим когда я вернусь. Осталось пару дней. Хотя всё равно я считаю, что он взрослый и может сам за себя отвечать.

Я не бесчувственный, не надо так думать. Мне всегда было и есть очень хорошо с тобой. Да и вообще чувств к тебе масса. Очень много. Любовь тоже есть среди них, хоть я об этом и не говорю так часто, как тебе хотелось бы…»

Отложив письмо, Андрей задумчиво посмотрел на старое фото, где были изображены дед, бабушка и его отец, ещё маленький. Лицо деда не выражало никаких эмоций. Но в глазах, а на фото он смотрел на бабушку, читалось что-то такое неуловимое. Так не смотрели на простых женщин или посторонних людей.

Глава V

Речка в парке совсем обмелела. «Не речка, а канал», поправил себя мысленно Андрей. На середине наверно можно было спокойно стоять в воде по пояс. Может чуть глубже.