А вот и невеста

— Сэм, — грубо произнес мистер Джонстон. — Кен проделал долгий путь. Доминик может идти, но я хочу, чтобы ты осталась на какое-то время. Наш водитель может позже отвезти тебя домой... может быть, завтра, и ты насладишься временем, проведенным со своей семьей.

— Сэм уходит со мной, — ответил Доминик ее отцу. — Не потому, что я имею право решать, как она проводит свободное время, а из-за того, что нее есть собственное мнение, и сейчас она более чем жаждет сбежать отсюда.

Кевин выпрыгнул со своего стула с покрасневшим лицом и выпятил грудь:

— Я считаю, что ты должен извиниться перед всеми нами.

— Позволю себе не согласиться, — Доминик выпрямился. — Вы все должны извиниться перед вашей сестрой и вашей матерью за то, что обращаетесь с ними без должного уважения.

Кевин сжал руки в кулаки.

— Давай, рискни, — сказал Доминик.

— Оставь его, — обратился мистер Джонсон к своему сыну.

Доминик снова повернулся к миссис Джонсон.

— Простите, что мы уходим так рано, не успев даже попробовать вашу еду, потому что, я уверен, вы провели весь день за готовкой.

— Не беспокойтесь об этом, — со вздохом сказала она, ее плечи поникли. — Я все понимаю.

И было понятно, что именно она понимает.

Кен попытался отвести Сэм в сторонку, но испепеляющий взгляд Доминика заставил мужчину отступить, и они вышли за дверь и пошли к машине.

***

По дороге домой они молчали. Доминик начал задумываться над тем, не хватил ли он через край, и не слишком ли много сказал. Не смотря на то, что он знал, что должен извиниться перед Сэм, он также знал, что этот ужин не мог бы закончиться по-другому, ну разве что, в дело могли бы пойти кулаки. Это ему бы тоже понравилось – потрепать ханжеское лицо Кевина. Ему пришлось напрячь все свои силы, чтобы не забрать с собой парочку зубов перед уходом. Он не мог смотреть, как они обращаются с Сэм. Особенно, если учесть, что это была ее собственная семья. Не удивительно, что она о себе такого невысокого мнения.

Женщина была доброй и щедрой. Страстно любила свою работу. Они могли бы никогда не встретиться, не говоря уже о свадьбе, если бы она не была такой чертовски целенаправленной на получение сюжета и возможности проявить себя. Она не заслуживала, чтобы с ней обращались как с второсортной. Он стиснул зубы при этой мысли. Временно или нет, она его жена, а он защищает то, что принадлежит ему.

Дорога домой казалась невероятно долгой. Ворота открылись, и он, проехав по длинной подъездной дорожке, припарковал свой Мерседес у каменного фонтана. Бен настоял, что ему для карьеры нужен особняк. "Знаменитости должны жить на широкую ногу", — любил говорить Бен.

Искренняя наглость семьи Сэм... холодные и мелкие умишки ее братьев, заставили Доминика понять то, что он и так знал... за массивными домами и роскошными машинами существовала более полноценная жизнь. Пришло время перестать слушать Бена или еще кого-нибудь. С домом нужно распрощаться.

Когда он вошел внутрь, тишина поглотила его. Он запер дверь и, повернувшись к Сэм, коснулся ее плеча. Он никогда в жизни не чувствовал себя так плохо из-за кого-то.

— Сэм. Я должен извиниться за сегодняшний вечер. Я должен был промолчать, особенно после того, как ты предупредила меня насчет твоих братьев.

Когда она поворачивалась, чтобы посмотреть на него, сумочка спала с ее плеча. Она обхватила его лицо руками, в точности так же, как она делала на фестивале, но в этот раз она притянула его губы к своим и поцеловала его долгим и глубоким поцелуем.

У нее перехватывало дыхание, и она перенесла свой вес на поцелуй, отталкивая его к стене, расстегивая его рубашку, отрывая пуговицы от усердия.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Я никогда в жизни не была так уверена.

Он стащил с нее свитер с тем же энтузиазмом, с каким она стаскивала его рубашку. Их яростные движения соответствовали их настроению, пока они раздевали друг друга.

Не было времени добираться до спальни. Ее руки были повсюду, обжигая его плоть, когда он поднимал ее на руки. Когда он почувствовал ее влажный язык на своей голой груди, ему стало тяжело дышать. Они оказались на ковре в гостиной. Упало кресло, что-то разбилось, но им было плевать. Мария не вернется до понедельника.

Волосы Сэм поблескивали в лунном свете, льющемся из окна, но не было времени восхищаться этой красотой, пока ее короткие ноготки царапали его плечи и спину, ноги обвились вокруг его талии, и она выгнулась под ним дугой. Она изголодалась по любви, и кто он такой, чтобы с ней спорить?

Глава 18

Ребекка Джонсон стояла на балконе и смотрела на звезды. Ее руки покрылись гусиной кожей, а легкий, но холодный ветерок ерошил ее волосы. Она слегка продрогла, и, при нормальных обстоятельствах, она бы уже дрожала от холода.

Но не этой ночью.

Прежде чем Саманта покинула дом вместе с Домиником, Ребекка заметила взгляд дочери – взгляд, наполненный надеждой и бесчисленными возможностями. Да, она увидела все это, и еще больше, когда муж Саманты вступился за нее. Никто не знает своего ребенка лучше, чем мать.