А вот и невеста

— Я видела тебя сегодня в "ЛА Таймс", — сказала Сэм, — папарацци поймали тебя в танце с очередной красивой женщиной, которую я не узнала.

— Фотошоп, — просто объяснил Доминик.

— Просто невероятно, что они могут творить с помощью этой программы, — произнес удивленным голосом отец Сэм.

Мама Сэм кивнула, соглашаясь:

— Они буквально берут чью-то голову и приклеивают ее к другому телу.

— Мам, пап, все, — сказала Сэм, — вы не могли бы оставить нас с Домиником одних на минутку?

— Конечно, конечно, — все развернулись в сторону дома.

— Ты определенно знаешь, как испортить вечеринку, — уходя, ухмыльнулась Эмма.

Когда они все вернулись в дом, Сэм уперла руки в бока.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь?

— Не имею ни малейшего понятия, я не видела тебя много дней. Это долгий срок.

— Точно, — произнесла Эмма, — это почти так же долго, как период беременности у виргинского опоссума.

Сэм указала пальцем на Эмму и велела ей захлопнуть за собой дверь.

Доминик побледнел, решив, что Эмма намекает ему на что-то:

— Ты беременна?

— Разумеется нет, иначе я бы выяснила, где ты остановился, чего я не сделала.

— Ты могла все же найти меня, при желании.

Сэм скрестила руки на груди:

— А почему я должна была?

— Потому что ты говорила, что любишь меня.

— Ты просил, чтобы я ушла.

— Хотел бы я вернуть время назад и не делать этого, Сэм.

— Ты мог бы позвонить, — обвиняющим тоном произнесла Сэм

— Я должен был, — признал Доминик.

— Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы приехать?

— Я упрямый, и, по правде говоря, я никогда не думал, что наступит тот день, когда появится женщина, с которой я захочу провести остаток своей жизни.

— Ты был намерен оставаться в одиночестве всю жизнь?

Он кивнул. Сэм стояла слишком далеко от него, чтобы протянуть руку и привлечь ее к себе. Раньше, если он просто держал ее в объятиях, она почти таяла в его руках и забывала обо всем, даже если они в этот миг спорили.

— Я не хочу жить без тебя, — ответил он, для пущей убедительности.

Сэм склонила голову, ожидая дальнейших слов.

Проклятие, он не был готов к длинной речи.

— Если мы придем к какому-то решению, — сказал он, борясь за каждое слово, — и решим вновь пожениться, я хочу, чтобы это было навсегда. Например, если лет через десять, я велю тебе упаковать вещи и съехать, не слушай меня.

Сэм наморщила нос.

— То есть, я должна просто проигнорировать тебя?

Он кивнул:

— Именно.

— Хорошо, — сказала она. — Если я соглашусь снова стать твоей женой, и, если лет через пять с этого момента, или может даже через пять часов, ты увидишь, как я обнимаю клерка в местном магазине, и скажу тебе, что ты ведешь себя как ревнивый дурак, ты просто должен знать, что это ничего не значит, и я люблю только тебя. Нет причин поднимать такой шум из-за объятий.

— Не знаю, — ответил он, — я должен подумать насчет этого. Но если ты отыщешь каких-нибудь моих давно потерянных родственников, или наткнешься на моего вора-дядю, я буду признателен, если ты не станешь приглашать их на ужин, не поговорив сперва со мной.

— Согласна.

— Они это серьезно? — спросила Эмма.

Сэм с досадой подумала, что совсем забыла об открытом окне.

— Ты выйдешь за меня? — спросил Доминик.

— Что у тебя на уме?

— Только семья и скромная свадьба в нашем новом доме.

— Мне нравится, как это звучит.

— А я могу быть подружкой невесты? — возбужденно вскричала Эмма.

Они оба проигнорировали ее, каждый сделал шаг навстречу, наконец, закрыв все пробелы.

Доминик прижал ее к себе, вдыхая ее аромат.

— Обожаю запах твоих волос. Я когда-нибудь говорил тебе об этом?

— Кажется да.

— Не всегда все будет идти гладко, — произнес Доминик, наслаждаясь тем, как она прижимается к нему.

Сэм отодвинулась достаточно, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Некоторые дни будут похожи на езду на хлипких американских горках или чертовом колесе.

— Нам обоим придется поработать над своей неуверенностью и проблемами с доверием.

— Я хочу детей, — произнесла она, заставив его задуматься, не проверяет ли она его.

— Столько, сколько пожелаешь, — с улыбкой ответил он.

— Ты правда этого хочешь, или просто делаешь все, чтобы я была счастлива?

— Думаю, трое детей – это хорошее число, что скажешь?

Она засмеялась.

— Три это хорошо. Может быть, четыре.

— Может быть. Но мы ведь не собираемся заводить всех сразу в следующем месяце, правда?

— Думаю, если бы я была виргинским опоссумом, это было бы возможно.

— Откуда этот ребенок берет такие вещи? — спросил Доминик. — Она действительно твоя родственница?

— Действительно. В конце концов, у тебя может оказаться четыре дочери похожих на Эмму.

— У тебя с этим проблемы, дядя Дом? — прокричала Эмма.

Оба счастливо засмеялись.

— У нее очень хороший слух, — произнес Доминик. — С тем же успехом мы можем войти внутрь.

— Я рада, что ты, наконец, решился и приехал, — прошептала Сэм.

— Я люблю тебя, Сэм Джонстон, — прошептал он в ответ, — и я обещаю тебе, что проведу с тобой весть остаток моей жизни, любя тебя, раздражая, смеша. Но самое главное – это то, что мы будем вместе. Мне больше ничего для счастья и не нужно. Только ты, Сэм.

Эпилог

Год спустя