А вот и завтра

Древность – это мера значимости. За тысячи-то лет мой народ много всего-всякого делал в истории. С другими народами воевал, им противостоял, свои законы устанавливал. Мой народ был уже тогда – тверд, силен, известен другим как носитель достойных черт. С моим народом уже тогда считались другие! Его отмечали, знали, уважали.

Древность – это вклад в мировую культуру. Это мой народ изобрел (уже знал, уже умел) строить пирамиды, ставить колонны, прокладывать мощеные дороги. Порох, телескоп и микроскоп, паровоз и пароход, алфавит и книгопечатание.

Древность моего народа – это степень наполненности его биографии, его послужной и наградной список, выслуга лет, место в историческом пространстве. Это его врожденный коллективный ум и доблести. Это его признание другими народами от начала времен.

Стремление к древности народа – это ретроспективная форма стремления к групповому самоутверждению.

Стремление к древности народа – это стремление завысить групповую самооценку по оси времени.

Психологически – это стремление к самоутверждению через завышение самооценки на уровне групповой самоидентификации в ретроспективном разрезе. О. Слов много, зато все понятно любому, кто прочтет медленно. И, в общем, исчерпывающе.

3. Социальный инстинкт заставляет человека стремиться к своей максимальной значимости – через максимальную значимость своей группы. Социально так: по отношению к другой группе – значимый человек это человек значимой группы. Мы сильны вместе! Мы одна большая семья! Сила любого – это сила каждого! И в настоящем человек инстинктивно стремится делать сильнее и значимее свою группу.

А в прошлом? Представления о прошлом весьма субъективны. Субъективны в той мере, в какой их невозможно однозначно подтвердить или опровергнуть материальными свидетельствами. Именно поэтому среди стариков так много бывших красавиц и бывших героев. Хрен докажешь обратное. Наша власть над прошлым велика.

Социальный инстинкт, веля человеку стремиться к значимости своей группы в настоящем и в будущем, диктует ему стремиться к значимости своей группы в прошлом. Приукрашать прошлое народа, короче. Причем – верить в это! ибо это психологически потребно.

4. В изучении, реставрации, трактовке Истории – сталкиваются два базовых инстинкта. Это интересно. Это вообще свойственно человеку. Это относится не только к Истории.

Один – это инстинкт познания: стремление к истине, к максимуму информации. Это необходимо для ориентирования в окружающей среде и адаптации к ней. Он требует максимум знания и максимум объективности, честности: адекватного восприятия информации, – что необходимо для анализа с последующей адекватной реакцией.

Второй – это инстинкт максимального действия, он же стремление к максимальному росту энергопреобразования, он же инстинкт жизни как максимально энергопреобразующей формы существования: он же социальный инстинкт в данном случае, как стремление индивида объединяться в эффективный социум, и чтоб социум его был максимально значим, мощен, потентен.

Имеет место парадокс:

стремление к истине расходится со стремлением к значимости.

Временная ступень-порог разделяет их на два разных уровня.

Стремясь к значимости, человек стремится к ней в настоящем, прошлом и будущем. Прошлое уже состоялось объективно. Но изменимо субъективно. И субъективно человек прибавляет значимости своему прошлому – как индивидуальному, так и групповому. Насчет собственного индивидуального он твердо знает, где врет, а позднее начинает верить кое во что сам. А вот насчет группового, отдаленного веками и посредниками, он искренне верит в то, во что ему потребно.

5. Все всегда знали, что все люди и все народы склонны приврать, приукрашая свое прошлое.

Мы говорим лишь о том, что на серьезном, коллективном, народном, научном уровне, – это зависит не от прихоти, самолюбия, тщеславия или глупости, но: диктуется социальным инстинктом.

Социально-историческое искажение Истории есть побочное действие великого социального инстинкта.

Инстинкт этот диктует личности быть членом великой группы.

5-А. Социальный инстинкт заставляет человека завышать групповую самооценку.

Стремление быть значительным принимает субъективную ретроспективную форму казаться значительным.

Желаемое становится действительным в восприятии Истории.

Украшение прошлого есть форма стремления к значительности.

6. То, что в разговоре об истории мы так быстро свернули на фальсификацию истории, весьма показательно. Фальсификация истории – убедительное доказательство неравнодушия к ней. Фальсификация истории – это показатель ее значимости для настоящего.

7. Все насущные решения мы принимаем, исходя из соотношения своих сил с предстоящим делом. Силы оцениваем, исходя из опыта. Стремление к максимальным действиям имеет результатом завышение самооценки: чтоб сделать так много, как только можно, надо напрячь все силы (а уж там что выйдет, ухмыляется природа…).