А время уходит

– А вот и не ерунда, – возразила Эльвира. – Каждый раз, когда Дилейни поднимает вопрос о своем удочерении, Дженнифер Райт воспринимает это как выпад против нее лично. Они определенно солгали, когда вписали в свидетельство о рождении свои имена как родителей. Посмотрим, что мне удастся раскопать. Ты же знаешь, я – хороший детектив.

Эльвире никак не удавалось освоить компьютер. Она обладала даром делать ошибки, когда пыталась провести какое-нибудь исследование онлайн. Но твердо вознамерившись собственными глазами увидеть, что именно написано в свидетельстве о рождении Дилейни, и заручившись помощью Уилли, Эльвира в конце концов получила нужную информацию. Однако этого оказалось недостаточно. В документе всего лишь говорилось, что двадцать шесть лет назад, 16 марта в 16.04, родилась девочка, получившая имя Дилейни Нора Райт. Местом рождения был указан дом 22 по Оук-стрит в Филадельфии. Родителями значились Джеймс Чарльз Райт, 50 лет, и Дженнифер Ольсен Райт, 49 лет, проживающие в Ойстер-Бэй, Лонг-Айленд.

– Послушай, Уилли, Райты сообщили Дилейни лишь имя акушерки – Кора Бэнкс – и адрес места рождения, дом двадцать два по Оук-стрит. Дилейни сказала, что в Филадельфии нашлось четыре Коры Бэнкс. Она звонила каждой из них, но они все оказались моложе, чем должна быть сегодня акушерка Кора Бэнкс, и все утверждали, что ничего о ней не знают.

Уилли распечатал информацию из свидетельства о рождении. Просмотрев ее, Эльвира нахмурилась.

– Пользы от этого мало. Я рассчитывала на большее.

– Можно проверить адрес онлайн и посмотреть, что там сейчас, – предложил Уилли.

Аэрофотосъемка показала на Оук-стрит промышленное здание, расположенное среди зданий поменьше.

– Похоже, тот дом снесли, – сказал Уилли.

Эльвира огорченно вздохнула.

– Что ж, значит, работы добавилось… Но здесь есть и другая сторона. Вспомни, Уилли, я всегда говорила, что, прежде чем умру, хочу снова повидать Филадельфию. Давай-ка через пару деньков поедем туда вместе.

Глава 14

Судебные слушания возобновились в половине десятого следующего утра.

– Ваша честь, – сказал Элиот Холмс, – обвинение вызывает Алана Гранта.

Входная дверь открылась. Провожаемый взглядами присяжных и зрителей, сын убитого доктора медленно направился к месту свидетеля. Приятной наружности, в явно недешевом синем спортивном пиджаке, серых слаксах и рубашке с открытым воротом, он произнес слова присяги и опустился на стул.

Прокурор задал несколько вопросов общего характера. Алан Грант окончил Корнеллский университет, профессионально занимался фотографией, состоял в разводе с матерью двух своих детей и имел десятилетнего внебрачного сына.

Установив эти факты, прокурор перешел к выяснению отношений в семье Гранта.

– Как вы отнеслись к женитьбе вашего отца на Бетси Райан?

– Я был очень рад, – спокойно ответил Алан. – Когда умерла моя мать, отцу едва исполнилось сорок лет. Следующие два года он был очень одинок. Так что когда он познакомился с Бетси, а потом женился на ней, я только радовался за него.

– Вы присутствовали на том обеде, после которого вашего отца убили?

– Да, я там был.

– Кроме вас, кто еще?

– Бетси, разумеется. У отца был день рождения, и она пригласила двух врачей, начинавших с ним ортопедическую практику, с женами. Доктор Кент Адамс с женой Сарой и доктор Скотт Клифтон с женой Лизой.

– Как вел себя ваш отец в тот вечер?

– Поначалу держался очень спокойно. Был рад всех видеть, хотя я и сомневаюсь, что он на самом деле нас узнал. Возможно, у него случались недолгие просветления, когда он смутно понимал, кто мы такие. Трудно сказать.

– Ваша мачеха как-то комментировала его поведение?

– Да. Сказала, что он плохо чувствовал себя последние два дня, открывал ящики, выбрасывал их содержимое, в библиотеке сметал книги с полок. Бетси даже хотела отменить обед, но утром он проснулся спокойным, не буйствовал, и она решила оставить все как есть.

– Вы видели синяк у нее на лице?

– Да. Она пыталась скрыть его под макияжем, но он все равно проступал.

– Вы спросили, в чем дело?

– Да.

– И что она сказала?

– Что отец ударил ее два дня назад.

– Вам не показалось, что мачеха злится?

– Нет, мне показалось, что она уже смирилась с этим.

– Менялось ли поведение вашего отца за время обеда?

– Да, менялось. Сначала мы пили коктейли в гостеной. Отец, разумеется, не пил. Но потом, когда мы уже собирались перейти в столовую, он вдруг разволновался.

– В чем это выразилось?

– Отец внезапно помрачнел, как будто его что-то огорчило, и, ничего не говоря, стал указывать на нас всех пальцем.

– Что было потом?

– Бетси подошла к нему, обняла и попыталась успокоить. Он сразу же притих.

– Продолжайте.

– Обед прошел очень хорошо. Отец не шумел и даже неплохо поел. Потом, когда мы уже переходили к кофе и десерту, он неожиданно поднялся и буквально бросился через стол к доктору Клифтону и его жене Лизе.

– И что?