А время уходит

Дождавшись паузы, Эльвира поспешила вставить вопрос:

– Я так понимаю, ради той плиточной фабрики были снесены два соседних дома. Вы знали людей, которые жили в них?

– Да, знала. В одном жила семейная пара, мои друзья. Дом они продали, потому что хотели быть поближе к своей дочери. Она сейчас в Коннектикуте живет.

– А в другом?

– Первая владелица перебралась в дом для престарелых. А вот женщина, которой она продала дом… о ней и говорить не хочется.

– Что так?

– Она оказалась акушеркой.

– А давно это было?

– Лет, наверное, тридцать назад.

Эльвира мгновенно произвела нехитрые подсчеты. Получалось, что, когда Дилейни появилась на свет, Кора Бэнкс была еще здесь.

– Я знала, что там творилось что-то сомнительное, – разоткровенничалась Джейн Маллиган. – Наблюдала за людьми, которые приходили и уходили, и неизменно видела одно и то же. Один-два сопровождающих и беременная девушка. Потом, через какое-то время, от часа до восьми, девушку выводили и вели под руки к машине… После нескольких таких случаев я поняла, что там происходит. Одни приводили туда беременную девушку, другие выходили с ребенком. И это были разные люди. Я думала, что у Коры Бэнкс агентство по усыновлению. Так продолжалось четырнадцать лет. Но потом появился полицейский с ордером на арест, и я узнала, что она продавала детей. Чуть не умерла от ужаса…

– Вам известно, куда она уехала?

– Нет. И знать не желаю.

– У нее были подруги? Кто-нибудь навещал ее?

– Она ни с кем не общалась, держалась сама по себе.

– Значит, никого, кого можно назвать ее подругой, вы не знаете? – стараясь не выказать огорчения, спросила Эльвира.

– Кто ж захочет дружить с тем, кто продает детей? – развела руками Джейн Маллиган. – Светская жизнь Коры Бэнкс, если таковая и имела место, проходила не в этом доме.

На этом Эльвира попрощалась с хозяйкой, вышла и села в машину.

– Поехали домой, – сказала она мужу.

По прозвучавшей в ее голосе нотке огорчения Уилли понял, что разговор с Джейн Маллиган не дал ожидавшихся результатов.

– То есть ты не узнала ничего такого, что помогло бы Дилейни найти ее биологическую мать? – спросил он, выслушав краткий пересказ состоявшегося разговора.

– Не узнала. Но я знаю, почему Дженнифер Райт так не любит говорить об удочерении Дилейни. Она не хочет, чтобы та узнала, что они купили ее.

– Может быть, у них не было другой возможности завести ребенка? – предположил Уилли. – Обоим около пятидесяти, а им так хотелось девочку.

– Наверное, ты прав, – согласилась Эльвира. – Но, на мой взгляд, одно дело, когда молодая женщина отдает своего ребенка, и совсем другое, когда она продает его тому, кто даст более высокую цену. – Она помолчала, потом добавила: – Дилейни, конечно, я ничего этого говорить не стану. Скажу, что мы зашли в тупик.

– Сдаешься или все же продолжишь поиски?

– Конечно, продолжу, – с чувством сказала Эльвира. – Мы знаем, что женщина, направившая Райтов к Коре Бэнкс, умерла, но, может быть, она любила потрепаться и что-то рассказала подругам или родственникам…

– А кто ее подруги и родственники?

– Вот это мне и предстоит выяснить. Загляну в ее некролог. Там должны быть какие-то фамилии. Оттуда и начну.

Они уже переехали по мосту из Пенсильвании в Нью-Джерси и взяли курс на Манхэттен, когда Эльвира вдруг встрепенулась.

– Знаешь, Уилли, мне действительно понравилась та плитка. И картинки, на которых она здорово смотрится на кухне и ванной, вдохновили меня. Я дала себе обещание: если мы найдем мать Дилейни, то обновим плитку. Но только если мы ее найдем.

Уилли вздохнул.

– Ты имеешь в виду, дорогая, что я буду обновлять плитку, а ты понаблюдаешь со стороны?

Эльвира повернулась к нему и улыбнулась.

– Уилли, я всегда говорила, что ты великий мыслитель.

Глава 20

Дилейни и Джонатан шли по Пятьдесят седьмой улице. Не доходя до Первой авеню, они зашли в ресторан «Нирис».

– Мое детство прошло в Нью-Йорке, и в те времена мы часто бывали здесь с дедушкой, – сообщил Джонатан, пока менеджер вел их к свободному столику, и, оглядевшись, добавил: – Похоже, время тут остановилось. Все как и раньше, ничего не изменилось.

– Я здесь в первый раз, – призналась Дилейни.

– О, это местечко знавало свои великие моменты. Сюда любил захаживать губернатор Кэрри, прославившийся высказыванием насчет того, что, мол, Господь превратил воду в вино, а Джимми Нири совершил обратное.

Дилейни рассмеялась, а потом подумала, что чувствует себя так, будто знает Джона целую вечность, что с ним ей легко и просто. И как замечательно, что после целого месяца молчания он вдруг вынырнул вот так неожиданно.

Они говорили. Рассказывали о себе. Узнавали друг друга лучше. Еще раньше Дилейни упоминала, что работает репортером, специализируется на судебных репортажах и любит свою работу. Теперь она похвастала, что рассчитывает получить постоянное место соведущего в вечерних шестичасовых новостях.

– Солидное повышение, – согласился Джон. – Кстати, если я правильно помню, ты ведь не откажешься от бокала шардоне.

– А ты предпочитаешь водку с мартини.

Она сидела на банкетке. Он – по другую сторону стола – смотрел ей прямо в глаза.