А всё начиналось так (СИ)

— Ты же знаешь, что меня это абсолютно не интересует, — устало вздохнула я. Этот вопрос мы неоднократно обсуждали, но опекуны, вернее, тётя и Валдис (дядя Крис как раз-таки был не против), так и не примирились с моим мнением, хоть и не перечили, надеясь, что я передумаю. Наивные... Меня в армию тянет как магнитом! Как я могу отказаться от этой идеи? "Ну уж нет", — твёрдо подумала я.

— Ладно, — в последний раз всхлипнула тётя. — Так, давай, собирайся. Ты же не хочешь опоздать на выставку? — хитро спросила она. Ай, блин, а я и забыла!

Тётя, в полной мере насладившись моей реакцией: хлопок по лбу и скоростной забег в гардероб (я точно побила мировой рекорд в беге на расстояние в десять метров), — вышла из моей комнаты.

Быстро собравшись, я догнала тётю, которая только входила в обеденную залу. На завтрак давали зажаренного кабанчика, пирог и травяной чай. Всё это великолепие поставили перед дядей. Тётя подошла к своему месту справа от мужа, Крис встал и отодвинул стул, помогая жене сесть за стол. Перед ней поставили тарелку с каким-то салатом, как и перед моим местом, которое находилось в другом конце небольшого стола. От тарелочки не очень аппетитно пахло травой. Тётя всегда трепетно относилась к своей фигуре, поэтому ограничивала себя во вкусняшках. Но я-то здесь при чём?!

— Тё-о-отя, — угрожающе протянула я. — Ты что, решила меня зверски убить, заморив голодом?

Тётя оглянулась на меня и невинно так поинтересовалась:

— А что не так? Разве перед тобой не еда?

— Тё-о-о-отя, я — растущий организм, мне кушать много и вкусно надо! А ты мне какую-то траву суёшь, — пояснила я. — Если мне не дадут нормально покушать, я конфискую дядину порцию! — предупредила, ткнув в него пальцем для пущей достоверности моей угрозы. Дядя тут же всполошился:

— А почему я всегда крайний? Моя еда! — и оградил её от меня кольцом своих рук, с притворной боязнью косясь на меня.

— Просто тебе повезло, — грустно сказала я, подперев щеку кулаком, пальцами другой руки выстукивая замысловатую дробь. — Вот представь, если бы тебя посадили на диету, без мяса, булочек, конфеток, тортиков и, — я душераздирающе всхлипнула и слезливо протянула: — пироженок.

— Э-э-э, не-ет! — он усердно замахал руками. — Мне такого счастья не надо! — Потом позвал служанку: — Кэтти, принеси госпоже Вие то же, что и мне.

Служанка побежала на кухню. Весёлая она, молодая, с веснушчатым слащавым личиком, окружённым шикарными волнистыми и пушистыми тёмно-русыми волосами. Девушка невероятно сильно напоминала маленькую кошку, поэтому её все называли Котёнком, но только не дядя и не в присутствии Лиры, так как она отличалась ревнивостью. Вообще, она скоро должна выйти замуж за нашего молодого привратника Потьку и моих опекунов она воспринимает только как родителей (они с тётей приютили её, когда она потеряла всех родных и оказалась на улице. Теперь она преданно служит им. Девушка она неглупая, трудолюбивая, да и пообщаться с ней всегда приятно, так что здесь она на хорошем счету), поэтому, в принципе, подозрения необоснованны, но это Лире не мешало ощущать лёгкую ревность, придающую некую остроту отношениям с мужем.

— Не цените вы меня, — обиженно хлюпнула тётя носом и пустила такую нереально-крупную слезу!

Дядя не выдержал первым и согнулся в приступе внезапного веселья, к нему присоединилась тётя, а потом и я.

Такими хохочущими нас и застала Котёнок, заходя в зал с подносом еды для меня. Там лежала тушка жареной животинки, краюха хлеба, кусок пирога и чаёк, над которым вился ароматный дымок. Всё это она поставила передо мной на столе. "Ум-ням-ням", — я с вожделением уставилась на поднос, потерев руки. Успокоившийся было дядя снова взорвался диким хохотом, его поддержали и все присутствующие. "Какой дури они надышались? Я тоже так хочу!"

— Мы не... Ха-ха... Не надыша... ой... лись... — сквозь смех простонала Котёнок. — Просто... Ха-ха-ха, — всё, утратил мой "язык" возможность говорить. Стоп, я что, вслух думала!? У-й-ё-ё...

— Ну и смейтесь себе на здоровье, мне не жалко, — милостиво разрешила им, принявшись за еду. Мы с дядей отличались чрезвычайной обжорливостью, едим, как не в себя, и не полнеем. Хорошо устроились, короче. Иные девушки ради фигуры лишают себя всего, а мне хоть бы хны. Могу валяться на диване и объедаться, всё равно худой останусь.

Мои сотрапезники и Кэтти успокоились только тогда, когда я уже доедала свою порцию, то есть минут через двадцать. Все ещё похохатывая, опекуны принялись за еду, а Котёнок удалилась, прихватив поднос.

— Кто ж на завтрак грядущий так смешит? — простонал дядя. Его снова пробрало на смех, в этот раз затянувшийся всего на пару минут, но заразивший и меня с тётей. Та уже просто физически не могла смеяться, хватаясь за живот и морщась от боли в прессе (а всё потому, что спортом заниматься надо, а не на диетах сидеть!) и смеха.