А вы пробовали гипноз? Плюс часть II: по письмам читателей. Легендарный бестселлер и его современное продолжение от живого классика НЛП

РЕПЛИКА ИЗ ЗАЛА: У вас чистые лёгкие.

С. ГОРИН: Какие они чистые, если у меня – хронический бронхит (смех в зале)? Ладно, если хотите, поищите на досуге что-нибудь более подходящее…

Итак, при наведении и использовании транса (а также при конструировании любого нужного вам состояния партнёра) следует пользоваться словами, во-первых, неопределёнными, и во-вторых, имеющими только конструктивную направленность.

Можно сказать: «Представьте себе, что вы сидите на стуле за столом, покрытым красной клеёнкой в белую клеточку, и едите кусок «Останкинской» колбасы весом в 150 граммов, поджаренный на сливочном масле» – это одно описание. А можно сказать: «Представьте себе, что вы в удобной позе принимаете пищу» – это второе описание. Во втором описании ошибиться почти невозможно, оно более универсально. Если в своём внутреннем переживании ваш партнёр предпочитает вспоминать, как он лежит на диване и ест солёную рыбу с пивом, то второе описание подходит и к этой ситуации, и подойдёт ещё к сотне других.

И ещё по поводу отрицаний. Худшая услуга, которую вы можете кому-либо оказать, это крикнуть: «Не поскользнись!» человеку, который идёт по льду. Ваше «Не поскользнись!» означает, что партнёр должен сначала представить во внутреннем опыте, что такое «поскользнись», и только потом не сделать этого; то есть вы дали партнёру прямую команду поскользнуться. Бывают случаи, когда лучше давать команды через отрицания, но вы должны понимать, что именно вы делаете, давая команду с отрицанием.

В сущности, всё сказанное до сих пор можно охарактеризовать и так: в работе с партнёром нужна тщательность в отборе слов и инструкций. Учтите, что слово, сказанное человеку в то время, когда он находится в состоянии транса, имеет совершенно особую силу. Ответственность за действия этой силы лежит на вас – ваш партнёр, возможно, никогда не поймёт, откуда у него взялась определённая идея или определённые воспоминания; он может быть искренне убеждён в том, что никакого транса не было, он сидел и хихикал над вами… Да, он не помнит ничего из вашей речи, но какое это имеет значение?

Один раз я так же, как вы сейчас, делал упражнения на семинаре и оговорился. В результате у коллеги, бывшего моим партнёром, в течение года наблюдались навязчивые воспоминания. Бывают случаи, когда последствия ошибок гипнотизёра полезны. Одной из своих пациенток, находящейся в трансе, я в конце сеанса сказал: «Ну, а теперь бегите домой». И она побежала домой… В этом бы не было ничего особенного, если бы не одно обстоятельство: на сеанс её привезли на машине, у неё был паралич, она ходить-то не могла, не то что бегать (смех в зале). Вот так ошибёшься – и становишься чудотворцем.

А бывают ошибки не столь забавные. С одной пациенткой я работал по переписке (технически здесь нет ничего сложного, сеансами в письмах «переболели» многие психотерапевты). Она сообщила мне свой диагноз; я знал, что её паралич неизлечим, но и в рамках неизлечимости гипноз иногда помогает… У этой женщины, например, в итоге исчезли пролежни, появилась возможность двигаться в пределах постели – для неё и это много значило! В письмах я предлагал ей для наведения лёгкого транса представить себе некоторые картины природы: ну, и ясно, что для противодействия параличу, неподвижности ног, мне приходилось вставлять в текст внушения слова типа «возбуждение», «прилив сил к ногам», «волна силы, проходящая через ваше тело, приносящая радость», и тому подобное.

Наверное, я плохо поработал тогда над текстом, потому что вместе с улучшением её самочувствия появилось ещё кое-что… Я прочту вам отрывки из её ответных писем.

«…Пишет вам Т. Милый мой доктор, я сошла с ума! Ну зачем я по много раз читаю ваши сеансы? Сейчас пол-одиннадцатого вечера. Вы не можете представить, как я хочу! Внутри от приятности сгорает всё… Я легла б под любого мужика, чтобы затушить внутри. Боюсь заразиться, и муж давно умер. Как выйти из этого положения? Доктор, смотрю на Ваше фото, и мне хочется лечь под Вас, честное слово. Милый мой доктор, от хотения я вся дрожу…»