А вы точно – социологи? Нетолерантные истории о становлении социологии в регионах России

До призыва на службу мы были практически неразлучны, хотя учились в разных школах. Читали одни и те же книжки, играли в одни и те же игры, за одной и той же барышней ухаживали. В нашей парочке Олег, безусловно, был Васечкиным (озорным, талантливым, динамичным, хулиганистым, бесстрашным и прекрасным), а я – Петровым (начитанным ботаником-интровертом; немножко умным, но довольно нудным; и, безусловно, «ведомым» во всех затеях).

В старших классах по каким-то (уже не помню, по каким) причинам мы оказались в театральной студии. Даже нет, не «студии», а в «народном театре» (был такой статус для особо продвинутой самодеятельности). Начинали с позиции осветителей, рабочих сцены, потом стали выходить на подмены «Кушать подано», а потом даже какие-то роли второго плана в каких-то спектаклях про комсомольцев-героев получили. А сцена, кстати, была у нас прекрасная, настоящая театральная сцена и настоящий театральный зал с оркестровой ямой, чем не каждый театр-то может похвастаться. Занимались мы в здании, которое тогда было ДК им. В. И. Ленина (богатейший Дом культуры при металлургическом гиганте «Красный Октябрь»), а теперь вдруг оказалось театром «Царицынская опера». Кому не лень набрать в поиске по картинкам «Театр Царицынская опера», так вот те три окна на верхнем этаже справа от центральной колоннады – наши.

Меня родители «вытащили» из театра в десятом классе, когда пришла пора готовиться к экзаменам (а богемная театральная жизнь этому сильно мешала, прямо очень сильно), а Олег так и дозанимался до самого выпускного. И до такой степени увлекся «этим делом» (думаю, что не театром, а именно «этим делом» в комплексе), что поехал поступать в Москву – в Щепкинское, Щукинское и Школу-студию при МХАТ. Разумеется, не поступил. Вернулся в Волгоград, год отработал на заводе электриком и ушел служить одновременно со мной. Но на два года (это важно). Служил он, кстати, неподалеку, в КапЯре / Знаменске (хотя вот это уже, как раз, не важно).

Что за комиссия, Создатель!

При чем здесь социология, спросите вы? «Это присказка, не сказка, сказка будет впереди», – отвечу я вам.

В общем, так или иначе, попал я служить на дважды Краснознаменный Балтийский флот, Латвия, город Лиепая, 16-я дивизия ракетных подводных лодок. Девять (могу ошибаться, больше 30 лет прошло) старых дизельных лодок и один новый надводный корабль. ПМ-30. Плавучая мастерская. Построенный в Польше три года назад прекрасный корабль, объединяющий в себе две функции: с одной стороны, это очень комфортабельный плавучий отель для офицеров штаба; с другой стороны, под палубой этого корабля расположен целый завод, способный обслуживать, ремонтировать, восстанавливать работоспособность и боеспособность всего остального подводного железа. Корпусной, электрический, механический цеха, станки, прессы, сварочные агрегаты, гидролизные ванны. Полный набор.

Идет дивизия на учения. Идут в море лодки. Идет в море наш корабль. В каютах на верхних палубах – командиры-адмиралы, организуют все это дело и наблюдают за происходящим из-под козырьков с дубовыми листьями (нет, они не лесники). Внизу, под палубой, – мотористы («маслопупы»), трюмные машинисты («мазута»), много кого еще, и я – старший дозиметрист радиационной и химической разведки («химоза»).

Так или иначе, прошло два года. И вот весной, в конце второго года моей службы, на корабле появляется группа странных, непривычных людей. В костюмах, с галстуками. Давно таких не видел. Два года примерно. Нас собирают в Ленинской комнате, и гости нам говорят:

– Дорогие друзья! Мы – выездная приемная комиссия Московского государственного университета. На философском факультете МГУ создается новое отделение – отделение социологии. Так как мало кто знает, что это за зверь такой – социология, да и народец на философском факультете, в целом, слабоват, – одни барышни, мы решили разбавить это благолепие свежей матросской кровью. Мы понимаем, что вы тут давно книжек не читали, все это мы учтем. В общем, у нас есть полномочия провести сейчас с вами собеседование, а вот когда вы уволитесь через месяцдругой, – вы приедете в Москву и по результатам этого собеседования будете зачислены на социологическое отделение философского факультета МГУ. Соглашайтесь, ребята! Ну, совсем никак без вас советской социологии!

Насчет книжек, кстати, – это неправда. Читали мы тогда, как и вся страна, взахлеб. На нашу каюту (14 человек), впрочем, как и почти на любую другую, мы выписывали журналы «Огонек», «Нева», «Москва», «Новый мир», «Звезда» и что-то еще. А я лично, как особо выпендрявистый, еще выписывал журнал «Театр». Именно на службе я впервые прочел «Самшитовый лес» М. Анчарова. Позже эту книжку у меня выменял на «Мастера и Маргариту» полковник медслужбы, писавший прекрасные стихи и делавший чудесные модели конных воинов. Он шел с нами на учения, а мне приказали делать приборку в его каюте. А модели он делал, потому что был увлечен изучением истории военного костюма. Красота невероятная!