А за окном – человечество…

– Вот проблема… Как же она может быть одновременно и там, и тут? У нее что, нет своего постоянного места? Так и перелетает вслед за нами?

– Ну, ты достал меня, пацан… – усмехнулся Паша. – Это пусть тебе бабушка объясняет! Она обожает твои заумные вопросы. А сейчас бегом в машину.

Паша нырнул в эксклюзивное нутро «мерса» с таким видом, словно нетерпеливо сбегал из нашей интеллигентской бессмысленной обыденности в особое привилегированное пространственное измерение его величества Бизнеса.

– Как он тебе? – тихо сказала Зоя, когда породистый «мерс» великолепно взял дорогу, щедро продемонстрировав нам всю свою мощность и успешный драйв.

– С Юлькой не сравнить. Она – атас девчонка. Но твой Славик тоже скучать не даёт.

– Я о зяте спросила.

– Это человек с лицом владельца Mercedesa последней модели, – усмехнулся я одной левой щекой – и это было похоже на нервный тик.

Я – позавидовал? Это вам явно показалось, господа. Просто я впервые увидел вблизи того человека, которому чётко известна наша новая секретная национальная идея: вместо быдловской веры в светлое будущее всего человечества, которое за окном, он успешно и креативно исповедует священный принцип: «ничего личного, только бизнес».

… Так рано умирать

Утром вторника, когда я читал нашим глубоко озабоченным народными бедами депутатам мейнстримную лекцию об экзистенциональных истоках казнокрадства среди воронежских воевод XVII века, мобильник принял эсэмэску Зои: Паша убит – неизвестные застрелили его возле офиса.

Тамошняя камера слежения с объективом, забрызганным снежинками голубиных экскрементов, худо-бедно запечатлела всю эту уголовную суету высокооплачиваемых «мокрушников» с пальбой из автоматов и садистским контрольным выстрелом в голову. И теперь чуть ли не каждый час телевизионщики старательно прикармливали этой сценой свою скучающую телеаудиторию, словно совершали мистическое жертвоприношение во имя всемогущего Рейтинга.

…В гробу я не узнал Пашу. Черты его молодого, сыто-счастливого и, простите, наглого лица стали неузнаваемо суровы и исполнены достоинства разве что римского императора, того же, скажем, Тиберия, Клавдия или Нерона, если судить по их скульптурным портретам. Не исключено, что он был кем-то из них в своей прошлой жизни. Но за некие грехи вновь оказался приговорён к 35- летнему заключению на Земле и воплощён в облике владельца выставочного Mercedesa. Только вместо царственного золотого венца на лбу покойного лежал бумажный православный венчик. И какая-то дама оставила на нем шокирующий публику след дерзко алой мерцающей губной помады. Возможно, его любовница, иметь которую Паше в обеих смыслах этого слова полагалось по факту присутствия в рейтинге провинциальных миллиардеров. Зоя и Тоня косметикой не пользовались.

Вот такой вот cancel, Паша, говоря компьютерным языком…

Я сложно отношусь к людям, нарушающим закон. Хотя не исключаю, что когда-нибудь на новом витке нашего социально-экономического развития подделка сертификатов будет торжественно легализована во имя дальнейшего процветания частного сектора. Как это произошло не так давно после аннигиляции СССР с весёлой, озорной профессией спекулянта-фарцовщика.

На похоронах Славик так и не дал подвести себя попрощаться к гробу отца. Зоя решила поднести внука на руках, но он заверещал круче Витаса, так что его пришлось спрятать в машине. Там он тотчас затих, воткнувшись головой под своего большого плюшевого зайца Степашку. Славик каждый день мерялся с ним ростом, но все никак не мог догнать его 140 сантиметров. Слава без Степашки не ел, не спал и даже не смотрел мультфильмы. Поэтому купание внука Зои всегда проходило под аккомпанемент его сердитого, гневного рёва – ведь во время этой процедуры Степашка там однозначно отсутствовал во избежание намокания.

Я шёл бросить свою горсть земли на крышку мерседесоподобного сияющего саркофага Паши, когда случайно увидел, что в Зоиной KIO на заднем сиденье торчат из-под плюшевой махины Степашки две тонкие бледные ножки Славика. Как мартовские картофельные ростки в сыром подвале.

– Ты уже простился с папой? – траурно вздохнул я.

Раздалось кашляющее, придушенное хрипение. Славик судорожно засучил ножками, как прижатый ногтем паучёк-сенокосец.

– Идём-идём, малыш, – построжел я.

– Страшно…

– Вот ещё… С какой стати?

– А вдруг папа меня с собой заберёт?.. Я не хочу так рано умирать! У меня даже детство ещё не закончилось… – съёжился Славик и хлюпнул носом.

– Простудился? – посочувствовал я.

– Ничего страшного. У меня насморк одной ноздри. Это пройдёт в два раза быстрей.

Бессознательный поток сознания

Поминки прошли в два захода. Пятикомнатная квартира покойного позволяла всем сесть вместе одновременно, но Зоя и Тоня так уж решили – вначале Пашины друзья, партнёры по бизнесу, чиновники, журналисты, среди которых вполне мог быть и заказчик убийства, а потом – свои, только родные.