А жить, братишки, будет можно!

Всхлипнув, она достала из кармашка передника носовой платок и поднесла его к глазам, на которые навернулись слезы.

- Полетел на вертолете, сбрасывать сухпайки… Батальону, который ушел на «боевые»… А «вертушку» сбили…

Махнув рукой, Света снова направилась на кухню.

Александр, Сельянов и Абдуллаев сидели, тупо уставившись в свои тарелки.

Абдуллаев грустно покачал головой.

- Вот тебе и тыловая крыса…

…До отбоя оставалось еще целых два часа, и десантники разведроты, получив после ужина свободное время, проводили его каждый по-своему.

Рядовой Мороз сидел на своей кровати с гитарой в руках. Вокруг солдата устроилось на соседних койках и табуретах не меньше дюжины его сослуживцев. Перебирая пальцами струны гитары, Мороз негромко пел:

На «дембель» полетим домой.

И штурман, наконец, решится

Над речкою Амударьёй

Нам просигналить – есть граница!

Отрежет громко, навсегда,

Гудок сирены берег правый.

И сопредельная держава,

Вздохнув, нас левому отдаст.

За славой кончится поход…

Дожить бы до того мгновенья,

Когда сирена заревет,

А мы не рев услышим – пенье!

Не умереть бы по пути…

А жить, братишки, будет можно!

Ревущей сипло неотложкой

Навстречу Родина летит…

В глубине казармы, в широком проходе между кроватями, десантники собрались в круг - поглазеть на то, что выделывал самый сильный солдат роты: в середине круга стоял рядовой Михолап, который высоко подбрасывал в воздух, а потом легко ловил на лету двухпудовую гирю. Каждый раз, когда ему удавалось это сделать, сослуживцы восхищенно цокали языками.

Недалеко от входа в казарму переминался с ноги на ногу у тумбочки дневальный по роте рядовой Кошкин, который тоже во все глаза смотрел на Михолапа.

В казарму зашел Александр.

Увидев его, Кошкин вытянулся в струнку и гаркнул:

- Рота, смирно!

И Мороз, и слушавшие его пение десантники вскочили на ноги и замерли по стойке «смирно». Солдаты, собравшиеся в круг в проходе между кроватями, - тоже. В том числе – и сам Михолап.

Подброшенная им в воздух гиря, которую он не успел поймать, с грохотом рухнула на пол. Солдаты прыснули от смеха.

Увидевший это Александр улыбнулся и махнул рукой..

- Вольно!

- Вольно! – крикнул Кошкин.

Солдаты расслабились, а Михолап бросился поднимать с пола гирю.

Проходя мимо Кошкина, Александр кинул на дневального мимолетный взгляд и тут же остановился. Ротный, лицо которого вытянулось от удивления, повернулся к солдату: под глазом Кошкина красовался «фингал», неумело замазанный мелом.

Александр подошел к Кошкину вплотную и кивнул на «фингал».

- Не понял… Что у тебя под глазом?

Кошкин махнул рукой.

- А, ерунда, товарищ капитан. Это, когда мыл пол… Ударился об угол кровати.

Александр недовольно поморщился.

- Ты следующий раз осторожнее. Смотри, куда голову-то суешь. А то увидит замполит полка… Скажет потом, что в моей роте – неуставные взаимоотношения…

…Ночью по горной тропе в колонну по одному двигалась группа десантников в маскхалатах. Впереди шел Александр. За ним шагали, отстав всего на пару шагов, рядовые Мороз, Макаед, Михолап и Кошкин. Колонну замыкал лейтенант Абдуллаев.

Александр замедлил шаг и, махнув рукой, остановился. Следом за ним на месте замерли и остальные.

Издалека еле слышно доносились гортанные звуки чужого языка.

Александр опустился на землю и дальше начал двигаться уже ползком. Солдаты и Абдуллаев сделали то же самое…

…На окраине афганского кишлака, у длинного, невысокого дувала, стоял «духовский» часовой с автоматом в руках. Поворачивая голову то влево, то вправо, он зорко вглядывался в темноту. Из-за дувала были слышны приглушенные голоса людей, говоривших на пушту.

Метрах в пятидесяти от часового лежали, вжимаясь в землю, Александр и его разведчики. Их отделяло от часового ровное, голое пространство.

Александр повернул голову к Абдуллаеву, примостившемуся рядом с ним, и шепотом произнес:

- А вот и «язык». Только как к нему подобраться, чтобы взять живым?

Услышав это, Михолап, который лежал за спиной командира, подполз к Александру. Он приблизил губы к самому уху офицера.

- Товарищ капитан, я в физкультурном техникуме толкал ядро. Почти на двадцать метров… Если хорошо прицелюсь, не промахнусь.

- Где ж я тебе возьму ядро? – сердито спросил Александр.

Михолап самодовольно усмехнулся, отвернулся от командира, пошарил по земле рядом с собой и поднял с нее большой булыжник.

Он снова повернулся к Александру и показал ему камень.

- А это?

Александр посмотрел на булыжник с сомнением.

- Что, прямо отсюда докинешь?

Михолап деловито взвесил камень в руке.

- Отсюда не докину, но если подползу еще метров на двадцать…

Сухоруков кивнул на часового.

- А ты насмерть его не зашибешь?

Михолап растянул губы в улыбке.

- Постараюсь.