А жизнь продолжается

Уединяться в закутке было опасно, а оставлять дверь нараспашку — верх безрассудства. Но уж коли на то пошло, открытая дверь вызывала куда меньше подозрений, чем если бы она была заперта. Кроме того, зайди кто в коптильню, громко заскрипели бы половицы. Да, но только это не выход, не выход на будущее. Верно ведь? Им нужно придумать что-то другое. Они оказались в большом затруднении, они не принадлежали самим себе, не могли пройтись вместе по двору без того, чтобы из какого-нибудь окошка их не провожали глазами. Александер делил каморку со Стеффеном, а хозяйкина комната в господском доме располагалась между детской и спальней Марны. Александеру уже один раз не посчастливилось, когда он наведался в эту самую комнату: его загнали на третий этаж и он вынужден был выпрыгнуть из окна.

Ну все не по-людски!

Торфяной закуток был хорош тем, что юркнешь туда — и вся недолга. Может, на их счастье и обойдется. «Ежели что, вали на меня, — говорил Александер. — Вали на меня!»

И все оставалось по-прежнему.

Их частенько вспугивали, но еще ни разу не застигли врасплох, они были до того беспомощны, что ничего не стыдились, они все пустили на самотек.

Их непрерывно звали, старую хозяйку — к фру Юлии или внукам, Александера — чтоб пособил на кухне, поднял что-нибудь тяжелое или убил мышь, забравшуюся в дровяной ящик. За ними не надо было далеко ходить, ведь они под боком, похоже, им так и не будет покоя. Нет, им не позавидуешь.

А теперь вот по его душу пришел Подручный, потребовал, чтобы Александера освободили и они могли доделать гараж. Пол, залитый в субботу, за двое суток затвердел уже, можно продолжать.

— Мне некогда, — ответил Александер.

— Дело в том, что нас ждет еще один гараж, — объяснил Подручный. — Время не терпит.

— Отто, ты должен пойти, — сказала старая хозяйка.

Быстро закончив гараж в усадьбе, они перекочевали со своими инструментами в город. Для нового гаража им предстояло снести сперва деревянную перегородку, потом углубить основание, соорудить опалубку и напоследок забетонировать. Большая работа. Подручный поспевал тут и там, короче, везде, ему не хотелось ударить в грязь лицом, консульский герб уже прибыл и висел у двери в контору в качестве единственного украшения. Подручный решил про себя, что разобьет стены гаража на квадраты, а отштукатурив, зачистит стальною щеткой. На худой конец отделочные работы можно завершить после того, как в гараж поставят автомобиль.

Возле гаража постоянно торчали зеваки — городские бездельники и молодежь. Приходил Давидсен из «Сегельфосского вестника» и в качестве редактора своей газеты расспрашивал Августа про это автостойло, смахивавшее на барские апартаменты. Сыновья доктора тут, можно сказать, дневали и ночевали, их было просто невозможно отсюда вытурить, любимым занятием этих сорванцов было вскарабкаться наверх и оседлать потолочную балку. Оно пусть и невысоко, но залитый пол тверд как камень, не дай Бог упасть. Подручный сколько уж раз и просил их, и предостерегал, в особенности чтоб не стояли под потолком на одной ноге, это еще что за новости! И что же, он оказался прав: в один прекрасный день старший мальчуган сверзился. Хоть и с небольшой высоты, но на твердющий пол, и здорово, должно быть, ушибся; он все смехом, мол, ничего страшного, а попробовал встать — и никак. Он упал так неудачно, что сломал себе ногу. Александер взвалил его на спину и отнес домой.

В доме у доктора поднялась суматоха, мать была безутешна и в полном отчаянии, доктор хотел отвезти сына в больницу в Будё, но идущего на юг каботажного парохода надо было дожидаться еще целых три дня, пришлось ему самому наложить лубки и перебинтовать ногу. Вот такая история, мальчугану было уже не до смеха, он кричал на крик.

На другой день докторша прибежала к Августу, она была безутешна и в полном отчаянии: ее мальчик провел ужасную ночь, кричал на крик, что, если он умирает, отец, доктор, наверняка перетянул на ноге все жилы, скорей всего так оно и есть, а еще он дал сыну снотворные капли, только тот все равно не заснул. Она умоляла увеличить дозу, но он ее не послушал. Зато она узнала, что… Докторша просит Августа выйти с ней на улицу, подальше от гаража, и продолжает объяснять и рассказывать. Все им так сочувствуют, пришла соседка и говорит, что слыхала, будто есть некто, кто исцеляет колдовством от бессонницы, кто бы усыпил ее мальчика, ведь он кричит криком и не смыкает глаз, только бы Август помог ей, да благослови его Бог…

Конечно же, Август поможет докторше, поможет милой малютке Эстер, которая и сама не сомкнула глаз и была в полном отчаянии.

— Возвращайтесь-ка домой, — говорит он. — Я прямо сейчас и пойду, вот только пиджак накину.

— Думаешь, ты ее найдешь?

— Не беспокойтесь, найду! — отвечает Август. О, как это похоже на Августа — ничтоже сумняшеся давать обещания. — Не беспокойтесь!

— И по времени сейчас было б куда как удобно, — говорит докторша, — муж ушел после обеда на вызов и сказал, что вернется домой не скоро.

Август бросает взгляд на часы:

— Она будет у вас не позже шести!