А жизнь так коротка!

Вежливо так извинился. С виноватой улыбкой. Нормаль, нечего настораживать бабу.

– Жаль, нельзя, а то бы трахнул, в натуре, – вздохнул Скирда.

– А что, не кислая телка? – спросил Сазон.

– Да ниччо, покатит. Сама хочет, чтобы трахнули. Глаза блядские...

А через пару часов она позвонила опять.

– А у вас лука случайно нет? – И снова, как дура, улыбается.

– Нет.

Скирда начал злиться.

– Может, вы голодный сидите?.. Заходите ко мне. У меня никого нет. Я одна живу.

– Не могу.

– А-а, понимаю, вы не один. С вами друг?.. А ко мне сегодня подруга зайдет.

– Да мы не можем, – страдальчески скривился Скирда.

– А может, вы?.. – Пауза тягучая, многозначительная.

– Да, вы угадали.

Дверь захлопнулась.

– Ты чо, Скирда, «голубой»? – хохотнул Пыж.

– Ага, – не растерялся тот. – А ты мой друг. Пассивный!

– А ну заглохли! – цыкнул Вагонетка.

Надо меньше языком трепать. Эта соседка, похоже, подслушивает, что у них на хате творится. Дом панельный, стены тонкие, ухо приложи и слушай, о чем соседи базлают. Если интересно. А баба эта любопытна. Проблядь хренова!

А вдруг она их сдаст? Скажет кому-нибудь, что в соседней квартире какие-то подозрительные личности поселились. И кое-кто сделает правильный вывод, ментам свистнет.

Надо уходить отсюда.

И уйдут. Сегодня же ночью. По темноте из города выберутся. А там найдут куда податься...

* * *

– Э-эх, доро-оги! – пьяно заорал Ульев, вышагивая по ночной пустынной улице.

– Да заткнись ты! – одернул его Короткий.

– Так точно, товарищ капитан! – вытянулся тот в струнку и комично приложил руку к берету.

Берет у него краповый. Заслуженно его носит.

А Геннадий также заслуженно носит звание капитана. Вчера приказ пришел. А сегодня звездочку обмывали. С кем он только сегодня не пил. Литр раздавил, не меньше. Но ничего, на ногах держится.

– Сколько времени? – поинтересовался он.

– Половина второго ночи, – бодро отрапортовал Коля Штукалов.

Вот, блин, время позднее. А он шатается черт знает где. В нетрезвом виде, в форме и даже при оружии. «ПМ» в кобуре.

Ульев тоже с пистолетом. И Штукалов. А еще Крымов, у этого тоже «макарыч».

Вот будет цирк, если наряд милиции по их душу прибудет. Позору потом не оберешься.

Их, конечно, не заберут. Со своим братом ментом они поладят, до «кутузки» дело не дойдет. Но слух пустят: мол, ходят омоновцы неприкаянные да ужратые. Капитан и три сержанта. Совсем распустились.

– А куда мы идем? – спросил Геннадий.

– Как куда? – непонимающе уставился на него Ульев. – К бабам!

– Сами же просили, товарищ капитан, – сказал Штукалов.

– Да, точно, просил...

Только на самом деле он не помнил, что он хотел бабу.

– К Любке идем, – уточнил Крымов. – Я о ней рассказывал. Классная баба. Не пожалеете.

– А она что, одна? – не понял Геннадий. – А нас четверо. Нестыковка, однако.

– Так вы один и останетесь. Мы вас познакомим, а сами уйдем. Ну вот, уже пришли.

Дверь им открыла розовощекая толстушка с всклокоченными волосами. Геннадий недовольно поморщился. Эта тетя не в его вкусе.

– Привет, Зойка! – по-хозяйски поприветствовал ее Крымов.

– Ой, мальчики! – обрадовалась толстушка. – Проходите!

Геннадий облегченно вздохнул. Это всего лишь какая-то Зойка. Не Любка.

А Любка ему понравилась. Лет под тридцать бабе, крашеная блондинка, жизнью, видно, хорошо потрепанная. Но смотрится ничего, возбуждает.

Женщины уже спали. Но обрадовались визиту ночных гостей. Засуетились, начали на стол накрывать.

– А мы тут со скуки спать легли, – тарахтела Зойка.

Ее глаза жадно бегали по двухметровому Штукалову. Уж больно он ей понравился.

– Но теперь до утра скучать не будем! – сказала Любка и прошлась взглядом по Геннадию.

Стол уже был почти накрыт, когда Ульев сказал:

– Ну все, мы уходим, – и показал взглядом на Крымова.

– Как это уходите? – запротестовала Любка.

И встала у двери, путь перекрыла.

– Никуда вы не пойдете! – А глаза шаловливо светятся. – Поздно уже. Да и нас с Зойкой на всех хватит!

Теперь Геннадий понял, к кому его привели. К самым настоящим шлюхам.

– Нет, мы с Пашей пойдем, – отрезал Ульев. – Вот командира вам своего оставляем. И Серегу дома никто не ждет, ему можно.

– А вас кто ждет?

– Какая тебе разница?

– А может, вы сами по себе?.. Может, вы друг другу не изменяете?..

– Что?! – взвился Ульев.

– Да я пошутила! – поспешила сказать Любка. – Тут у меня соседи появились. «Голубые». Извини, я не хотела тебя обидеть...

Даже слезки на глаза навернулись.

– Какие соседи? – Ульев остыл.

– Да квартира рядом пустовала. А недавно какие-то парни поселились. Я к ним сунулась сегодня, а они меня гонят. Точно, «голубые»...

– «Голубые», говоришь? – задумался Крымов.

И посмотрел на Геннадия.

– Сколько их? – спросил он.

– Не знаю. Трое, может, или четверо.

– А на вид они какие? Крепкие или так себе, хлюпики?

– Голоса их я слышала – грубые, как у настоящих мужиков. А видела только одного. Ох и здоровенный!..

– Понятно...

Геннадию и впрямь все стало понятно.

Никакие не «голубые» в соседней квартире. Бандюки это скорее всего. Недавно появились. Прячутся от кого-то, даже девок к себе не подпускают. Боятся, что сдадут. А их и без того сдали.

– Надо ребят поднимать, – выдал идею Ульев.