А76 (сборник)

Нужно включить право на одиночество отдельной статьёй в Конституцию. Нет, лучше сразу в уголовный кодекс: десять лет строгого режима без права переписки и телефонных переговоров.

– Да, слушаю, – сказал я, всеми силами стараясь скрыть накипавшее раздражение.

– Простите, что беспокою вас в столь поздний час… Возможно, мне не следовало звонить… Но я подумал, что завтра выходной, и мы могли бы встретиться… поговорить… Впрочем, я не настаиваю… Если вы заняты… Если вам не удобно… В любое другое время… Я…

– У вас ко мне дело?

– Конечно, мне не следовало звонить в столь поздний час, но мне непременно нужно переговорить с вами… Только не подумайте, что я навязываюсь… Если бы не крайняя необходимость…

Меня (и без того раздражённого неурочным звонком) начинал злить этот «неопределённый» собеседник.

– Вы хотите заказать мне курсовую работу? – предположил я, поскольку промышлял о ту пору за счёт тупых и ленивых студентов (да благословит аллах приёмные комиссии наших вузов).

– Я… Нет, я… Меня зовут Иса. Мне посоветовали вас как человека, пишущего прозу. У меня есть к вам серьёзное предложение именно как к писателю.

– Я слушаю.

– Это долго объяснять. Нельзя о таких вещах сходу… по телефону… Мы могли бы где-нибудь встретиться?

– Что ж, давайте встретимся в понедельник… в час дня в библиотеке.

Я сознательно назначил свидание на ближайший будний день, поскольку мне о-о-очень не хотелось в свой единственный выходной куда-то ехать, с кем-то что-то обсуждать. Мои планы на завтра не простирались за пределы родной квартиры.

– В понедельник в библиотеке? – как-то растерянно переспросил мой собеседник.

– Да, я буду ждать вас в фойе.

– Меня не пустят, – произнёс Иса так тихо, что я засомневался, не ослышался ли.

– Куда не пустят?

– В библиотеку.

– Кто?

– Директор… Она запретила пускать меня в библиотеку.

– Почему?

Повисла пауза.

– Это долгий разговор… У нас возник небольшой конфликт… Но это не важно…

«Вот те раз», – подумалось мне. – «Что же это за человек такой?»

– Хорошо, – решил я положить конец странному разговору, – встретимся завтра в 10 часов утра у крыльца библиотеки.

– Лучше в парке…

– Хорошо. В парке у «чёртова колеса».

– Я думаю, вас заинтересует моё предложение…

– Несомненно… До свидания.

Трубка с тихим звоном легла на рычаг.

Ненавижу подобные ситуации. Чего бы проще: сказать сразу, что тебе от человека надобно; нет – будут мурыжить, ходить вокруг да около, пока не измотают все нервы, а потом вылезет какая-нибудь ерунда вроде сетевого маркетинга…

Ночью мне снилось нечто невнятное, нечто зеленовато-сиреневое, сумеречное и блюзовое, нечто печальное и безысходное, как вкус горького шоколада. Тоскливое чувство давило грудь.

Проснулся я больным и вялым. Словно в издёвку за окном высилось ослепительно-синее утро, ясное и немного ветреное. Ночью прошла гроза, и весь мир казался теперь посвежевшим и промытым дождевой водой.

Ровно в десять я был на условленном месте. Парк казался безлюдным, хотя аттракционы уже работали и густой баритон двигателя, вращавшего «чёртово колесо», «проглатывал» все прочие звуки, так что даже ветер раскачивал густые и влажные кроны деревьев совершенно беззвучно. Мокрые пятна на асфальте горели в лучах солнца матовым серебром.

Я стоял подле махонького (похожего скорее на будку) белёного домика, служившего кассой. Прямо передо мной медленно вращалось «чёртово колесо»: пустые люльки с отомкнутыми, отвисшими цепями ограждения отлого сползали к невысокому деревянному помосту и, сравнявшись с ним, едва не коснувшись днищем сырой земли, вновь начинали взбираться в гору.

Постепенно душевное спокойствие возвращалось ко мне. Мучившая меня с самого пробуждения мигрень утихла, и я даже стал насвистывать навязчивый мотивчик. В конце концов, всё не так уж плохо: придёт мой таинственный незнакомец на свидание или нет, в любом случае небольшая утренняя прогулка в парке не принесёт ничего, кроме пользы.

Сорванный ветром тополиный лист соскользнул на мокрую от ночного дождя скамью рядом со мной. Бессознательно я поднял его и поднёс к лицу.