Ааргх в эльфятнике

Эшли опомнился и даже чуточку покраснел, стыд иногда не чужд даже отпетым аристократам. Он молча пожал мне руку, пролез под брюхом Сун, забрал изумленно хлопающую глазами жабу и передал ее с рук на руки эльфу с деревянной ногой, как товарищу по несчастью.

— Следующим пойду я.

— Нет, ты командир отряда и несешь ответственность за всех.

— Именно поэтому я и пойду!

— С ааргхом не надо, не спорь, — тихо вмешался Нетуром. — Мне час идти настал на гибель верную. Только б не аистом, только б не аистом, только б не аис…

Я не сразу догадался, что это он из-за своего родственника так переживает. Гномы очень тесно связаны в своих кланах, поэтому братоубийство у них считается непрощаемым преступлением. Мы провожали его сострадательными взглядами, как добровольца, идущего на мученическую жертву ради коллектива. Нетуром шел, гордо повесив голову, едва перебирая ногами, судорожно сжимая боевой топор и всем потерянным видом тем не менее демонстрируя пой судьбе вековую непоколебимость гномьего народа! Таких можно убить, но нельзя победить! Хотя если убили, то какая кому разница…

— Стой! — Все вздрогнули, а я так едва ли не подпрыгнул от вопля Эшли прямо у меня под ухом. — Есть идея! Каким бы там ни было заклятие, оно ведь реагирует на предмет, а не на фактуру предмета, так? То есть если мы будем бросать что-нибудь впереди себя, то пусть это что-то и превращается, а не мы! Предлагаю эксперимент. Возражений нет? Лучше и не возражайте…

И, прежде чем хоть кто-нибудь кивнул в знак согласия или протестующе помотал головой, этот умник забрал у Нетурома веревку, обвязал одним концом рог его же шлема и запустил им (разумеется, сняв с гномьей головы), насколько позволяла длина. Шлем шлепнулся в песок. Все на секунду зажмурились…

Вроде ничего. Мой догадливый хозяин потянул шлем к себе, тот пропахал неглубокую борозду, но нигде не взорвался…

— Работает, — удовлетворенно хмыкнул племянник главнокомандующего.

Нетуром отобрал у него веревку и смело бросил шлем еще пару раз, значительно расширив относительно безопасную дорожку. Наш поредевший отряд снова двинулся в путь.

В принципе я абсолютно четко понимал, что ширина лап дракона куда шире, чем у гнома, а даже на проверенной полосе Сун может прекраснейше залететь. В смысле взлететь. То есть не полететь, а… ну вы меня понимаете. Уверен, что и прочие догадывались о том же, но молчали. К тому же благодаря тактической идее графа с киданием шлема на веревочке мы избежали нескольких неприятных проблем.

Два раза он у нас менял форму и образ, превращаясь то в табуретку, то в дохлую курицу. Гном безропотно подтягивал получившийся предмет к себе и запускал им снова. Один раз шлем изменил и структуру — слегка опешивший Нетуром подтащил к себе отчаянно упирающегося гнома, точную копию самого себя! Дубликат ругался, пытался выхватить боевой топор, и, чтобы забросить вперед целого гнома, понадобилась помощь Сун. Она честно швыряла его раз шесть, а Нетуром подтягивал к себе за веревку на ноге. Потом вдруг раздался хлопок, и шлем принял свой первозданный вид. Мы замерли…

— Значит, тут есть и расколдовывающие заклинания, — первым сообразил Эшли. — Быстро поставьте на это место жабу Эландера!

Несомненно, он хотел сказать «жабу и Эландера», но в воодушевлении пропустил союз. Я немедленно бросился вперед и, приподняв гномий шлем, посадил на это место кающегося родственника. Увы, ничего не произошло, расколдовывающее заклинание оказалось одноразовым. Все разочарованно вздохнули, Нетуром пару раз бросил шлем, мы продвинулись на несколько шагов и потеряли его. Не шлем, гнома…

Бедолага забыл о соблюдении техники безопасности и случайно заступил за черту, а в результате получился булыжник. Обычный, серый, безрадостный и довольно тяжелый. Я скорбно передал его на руки Эландеру, и на хребте бывшей наемницы ехали уже три сраженных бойца. Эльф-самоубийца, не стесняясь, всплакнул над двумя потерянными боевыми товарищами и еще раз попросил разрешения сгинуть ради всех. Мы с Эшли переглянулись, особых вариантов не было, и, прежде чем я успел хоть что-то сказать, он предупредительно вскинул руку:

— Ты идешь последним. Это приказ, а приказы не обсуждаются. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Я не знаю твоего Приграничья, не найду дороги в лесу, не сумею вывести малышню, и тогда все жертвы будут напрасны. Ты дойдешь, Малыш, ты сможешь. Доставь эту девочку на Воронью пустошь, спаси детей. Знаешь, а я уже даже начал чувствовать себя отцом всего этого эльфятника!

И мой благородный (недалекий, но благородный) хозяин поднял упавшую веревку, раскачал шлем и аккуратно забросил его на три шага вперед. Мы вновь двинулись в путь, еще медленнее и осторожнее, но не останавливаясь. Сначала Эшли, потом Сун, потом дети, потом я. Не буду утомлять вас всеми превращениями и пертурбациями, постигшими многострадальный головной убор Нетурома…