Ааргх в эльфятнике

Оставалось надеяться, что врагов будет хотя бы больше полусотни, иначе Эландеру придется развлекаться в одиночку, а до ближнего боя дело так и не дойдет. Хотя с другой стороны, раз все при деле, то у меня появилась отличная возможность забиться в уголок и дочитать книжку! Пусть не до конца, разумеется, но пару-тройку страниц я вполне успею перевернуть. Карланиус — злой маг, но литература у него хорошая, признаю. Наверняка спер в книжной лавке, ну и ладно…

«Но основная проблема, рано или поздно встающая перед каждым, кто посвятил свою жизнь магии, — это отсутствие семьи. Молодые люди, стремящиеся стать волшебниками, добровольно лишают себя любви и семейного счастья. Ибо объект их желания не надо завоевывать ухаживаниями, не надо дарить цветы, бегать на свидания, получать отказ или терпеливо ждать первый искренний поцелуй…

Зачем? Довольно одного заклинания, и ваш избранник (избранница) сами послушно побегут за вами на край света, предвосхищая любое ваше желание, словно псы, виляющие хвостом. В этом есть великое искушение, удовлетворение тщеславием над истинной любовью. Разве настоящий маг примет отказ? Разве истинная ведьма опустит голову перед успехом необразованной деревенской красавицы?! Нет, они добьются своего! Но какой ценой…»

Тут я согласен. Мне вспомнился муж местной ведьмы Вики — жалкое, трясущееся существо, ни на что не имеющее собственного взгляда и мнения. Она отбила его у законной жены, окрутила, заимела от него дочерей (таких же ведьм) и удовлетворенно строила свою карьеру. Мужик чах на глазах, вся его вина была в том, что в своем местечке он слыл красивым и популярным…

«А в тех редких случаях, когда брак заключают два волшебника, они быстро превращаются из любящей пары в неумолимых конкурентов в безжалостной борьбе за власть в собственном доме. Вынести мусор, приготовить еду, постирать одежду — с этим легко справится магия! Но какое волшебство способно заставить одного изменить свои дурные привычки ради другого? А погасить мелкую семейную ссору без выяснения, кто более прав? Или без помощи магических сил уделять внимание маленькому ребенку, вскакивать к нему среди ночи, лечить его от колик в животике, укладывать спать с колыбельной и катать на спине?

Увы, любой чародей все это привычно перекладывает на свою волшебную палочку. Насылает заклятия сна, оживляет игрушки, окружает себя непробиваемой тишиной, а потом удивляется: почему его никто не любит?! Хотя сам он способен любить лишь свои узкие интересы. Поэтому и избирает путь магии. Как путь достижения абсолютной власти и ублажения собственного эгоизма…»

Гр-р, уж не знаю, чем так волшебники ухитрились насолить автору, но ополчился он на них с нездоровым энтузиазмом. На самом-то деле я во многом с ним согласен, по крайней мере, на моем жизненном пути приличные волшебники не попадались. Все больше трусливые жадины, упертые энтузиасты или коварные снобы, и все, как водится, старые холостяки, тоже верно. Попривыкли, чтоб ради них обычные люди у зевающего Берлобога мед из берлоги задаром тырили…

Но ведь не все же они такие заразы? Просто потому, что если все, то как-то совсем уж грустно получается. Не хочется лишать себя последних иллюзий и детской веры в доброго волшебника, разносящего лютой зимой бесплатные подарки детям. Мне дедушка про такого рассказывал и даже показывал его следы на снегу, а потом я находил у себя под подушкой настоящий нож, или пряжку для килта, или хотя бы пряник. Пусть только раз в году, но это было здорово! Хотя потом, конечно, я понял, что добрый волшебник был тут абсолютно ни при чем. А дедушку я и так любил, без всяких подарков…

— Малыш, ты где? — Раздавшийся снизу голос Эшли вернул меня к действительности. — Иди сюда, все уже готовы, одного тебя ждем!

— Уже бегу, без меня не начинайте! — Я поспешил вниз.

Нет ничего хуже, чем пропустить начало войны, а потом вечно корить себя за то, что проспал и не видел, какие смешные рожи были у противника, когда он понял, что его атаку ждали и сюрприз не удался.

— Сун! — прокричал мой хозяин, когда я, пыхтя, встал за его плечом в главной зале. — Туши свет!

— Есть! — прозвучало в ответ.

Итак, сигнал подан.

Конечно, весь этот кустарный штурм постоялого двора, с дешевой ловушкой и примитивной схемой нападения, явно разработан не Жрецом Зла. Он бы наверняка придумал что-нибудь потоньше и поизящнее. А так он просто жертвует «черными плащами», как пешками, дает им возможность утомить нас и самолично появится лишь где-нибудь в переломный момент сражения…

— Смотри, смотри, лезут! — Мы сгрудились у единственного окна, с удовольствием наблюдая за карабкающимися через забор фигурами.

Эландер дождался, пока первая волна нападающих спрыгнула во двор, поднес стрелу с промасленной тряпочкой у наконечника к стоящей под столом свече и сделал прицельный выстрел. Яркий огонек вписался в бочонок с маслом, и у основания забора побежал оранжевый поясок пламени!

— Вперед! — уже не скрываясь, взревели воины тайной полиции, поняв, что фактор внезапности ими утерян.