Аарон

Десерт он заказал на свой вкус – она не запомнила, какой, потому что не попробовала его. Не запомнила толком и того, о чем говорили, – все не оставляла попыток понять, кто перед ней находится – адекватная личность или псих? Иногда Джокер вел себя адекватно: что-то говорил про работу, про то, что хочет, чтобы кто-нибудь написал о нем книгу – ведь, мол, жизнь у него крайне насыщенная и интересная, – с бахвальством заявлял, что занимается строительством. Чего – домов? Промышленных объектов? Вникать не хотелось. Вместо этого кружили мысли о другом – как бы им разойтись сразу же у выхода из кафе? Как сделать так, чтобы не провожал? Как избавиться от того, с кем не стоило и встречаться?

А на фоне все вилась странная и нелогичная мысль о том, что он ей нравится.

Чем-то все же нравится.

Парадокс.

Избавиться не удалось.

Ее не спросили – желает ли она, чтобы провожали, – на выходе сразу указали на машину – великолепную белую «Лунди» – машину за несколько миллионов долларов.

Ого.

– Там для тебя сюрприз.

Сюрпризов не хотелось.

– Садись. Довезу до дома.

Кошмары сбывались. Нельзя, чтобы он поднялся с ней на этаж, нельзя, чтобы вошел в квартиру – вообще ничего нельзя.

А на заднем сиденье нашелся самый красивый букет из роз, какой она только видела, – штук пятьдесят в связке – не меньше.

– Это тебе.

Такой стоит пару сотен баксов. Он просто швыряется деньгами, – мысль не прельстила, а отпугнула.

Стоило сесть в салон и пристегнуться, как ожил динамик, – звук тяжелого ритмичного металла оказался кристально чистым, приятным для ушей, несмотря на то, что «тяжеляк» она никогда не слушала. Да и жанр этот удивительным образом подходил, как красавице-машине, так и странному водителю.

– К тебе?

– Я бы… дошла пешком.

– Значит, к тебе.

Захлопнулась дверца, педаль газа моментально ушла в пол, и Лунди набрала скорость так плавно и быстро, что Райна против воли едва не испытала оргазм.

В подъезде случилось то, чего она боялась больше всего. После «прощального» поцелуя на первом этаже у лифта он попытался поставить ее на колени и расстегнуть ширинку.

– Соси.

– Пошел к черту!

– Соси, говорю.

– Отвали от меня! Отпусти!

Слышалась возня, хрипы, треск одежды – ей пытались насильно расстегнуть пиджак, чтобы добраться до груди.

– Убери от меня руки!

Наружу выскользнул вставший член – Джокер все еще не оставлял попыток заставить ее сесть на корточки.

– Тебе же этого хочется, давай, не сопротивляйся… Ты – шлюха. Моя шлюха.

– Я не твоя шлюха и никогда ей не стану. Больной… Урод моральный!

– Грязная на язык шлюха – чем грязнее язык, тем качественнее будешь сосать…

– Отвали!

Она ударила его букетом по лицу – попала по щеке и шее шипами; на немытый, заляпанный отпечатками мокрых подошв пол посыпались бордовые лепестки. За секунду под ними образовался цветочный ковер; в запах сырости, жарящихся котлет и мочи вплелся тонкий и нежный розовый аромат.

Прежде чем ее отпустили, она не подчинилась приказу встать на колени еще трижды.

– Настырная.

Теперь тип в очках был сдержанно зол, но неуловимо доволен.

– Ладно, мне надо на работу. Но ты не думай, мы не закончили – только начали.

Когда он уходил, Райна не думала – она стояла и смотрела вслед выходящему из подъезда человеку, держа в руке остатки букета – на половине стеблей отсутствовали бутоны.

Одновременно с взревевшим снаружи мотором Лунди, раскрылись двери лифта – с соседкой с четвертого поздоровался мистер Гирбен. Бросил удивленный взгляд на нее, на кровавый от обилия лепестков пол и торопливо сбежал вниз по ступенькам.

Глава 2

Воспоминания со временем не поблекли и не выцвели.

Марго. Давно уже Марго. Не Райна. Вдох, выдох, вдох, выдох – успокаивайся, сердце.

Черные густые волосы шелком струились сквозь тонкие пальцы – из зеркала укоризненно смотрели печальные темные глаза.

Если их обрить, то отрастут быстро.

Она стала монстром – как, когда? Тогда, когда заполучила на теле уродливые шрамы? Когда Джокер исковеркал ей душу? Когда поняла, что Аарона уже не найти?

Да даже если найдет – что с того? Кому она такая нужна – вся сшитая, скроенная и перекроенная врачами? Что она сможет предложить ему – мужчине своей мечты, – если больше не способна по-женски нормально принять мужчину? Как быть с рубцами на промежности, как быть с исполосовавшим грудь швом, выглядящим уродливо даже после заживления?

Уродка. Мутант. Более не женщина. Красивое лицо и отвратное тело – тьфу!

Зачем кого-то искать, если такую, как она, никто и никогда не сможет полюбить?

«Важна не внешность – важна душа». Бред! Кто сказал этот бред? Наверное, изначально слепая и толстая женщина-философ, но никак не нормальный здоровый мужчина, который любит глазами, а потом уже и всем остальным…

Марго скривилась и отошла от зеркала.

Она ненавидела собственное отражение – не лицо, но все, что скрывалось ниже, под одеждой.