Аарон

Варилась в котле неаппетитная на вид каша. «Свои» покидали рюкзаки и начали ставить палатки.

– Обед через двадцать минут, – объявил Бойд. – Затем обход, затем смена караула.

Его слушались беспрекословно.

Потерянная и лишенная какого-либо дела Райна стояла, прижавшись к стволу, и с сомнением смотрела на варево в чане – да, это тебе не котелок. Это не Магия.

– Сможешь это есть? Или достать паек? – спросил занятый расстегиванием сложных сумочных замков Канн.

– Смогу.

Она вовсе не была в этом уверена. Но храбро кивнула.

(Blue Stahli – Premeditated)

Она моталась за ним «хвостиком» везде: когда ставили палатки, когда разбирали рюкзаки, когда ходили к ближайшему ручью за водой, а потом, когда все достали карты и переместились к стоявшему у «жилища» Бойда низкому, сколоченному из коротких досок столу, Райна уселась на толстое бревно возле костра. Съежилась, принялась ждать.

Ей совсем не нравилось сидеть одной – Канн хоть и близко, а все же далеко, – мокнуть под моросящим дождем, ловить на себе любопытные взгляды; все еще стоял в горле привкус прогорклой и невкусной каши. Она бы такую есть каждый день не смогла.

– За сколько дойдем до точки?

– Да до самой точки недалеко – всего километра четыре. Если бы никто не мешал, дошли бы за час, а так… Баба ваша драться умеет?

– Нет.

– Тогда ее придется «в кольцо». Своих мужиков я расставлю по периметру, вы двинетесь в центре. Подъем в пять утра, потому что с шести до двенадцати эти твари вялые, не такие злые, как становятся потом.

– О тварях расскажешь больше?

– Расскажу. Только дай сначала помозгую, каким маршрутом пойдем. Потом объясню про врагов и про оружие…

Да, здесь всем заправлял Уоррен – и коммандос, и стратег, и воин, – здесь он во всем был главным. Слушая чужие разговоры, Райна сидела одна, кажется, несколько часов – чернел вокруг недружелюбный лес, сновали туда-сюда незнакомые люди (она старалась на них не смотреть) – переговаривались, шептались. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и морось превратится в ледяную крошку. Холодно. Костер припекал лишь спереди.

В какой-то момент от остальных отделился Рен – ушел «до кустов», – и почти сразу же к Райне подсел мужик – тот самый голый по пояс, толстый, крупный и дряблый. Со светлыми сальными, торчащими из-под ржавого шлема волосами, круглыми голубыми глазами – усатый, противный, пахнущий потом.

– Слышь, а ты с этим? – кивнул на Аарона. – Точно? А то у него-то есть кольцо, а у тебя нет – я приметил.

Райна зябко поежилась; Канн в их сторону в этот момент не смотрел.

– С ним, – ответила тихо, но зло и уверенно.

– А, может, и не с ним, – нехорошо улыбался сосед. – А то, слышь, пойдем, сходим?

– Никуда не сходим.

– А чего ты ерепенишься?

Ей хотелось отодвинуться. А еще лучше броситься туда, к палатке Бойда, где сидели остальные, прижаться к Канну, попросить защиты.

– Да ты не трясись, я ж… это. Я ласково умею…

Противный голос, противный запах изо рта – он сидел слишком близко. Если скажет «отвали!», наверное, не только привлечет к себе внимание, но и распалит ненужную ссору; Райну трясло – хотелось дать деру.

Слава Создателю – не пришлось. Тогда, когда она уже решилась – побежит! – из-за спины вдруг послышался ровный и холодный голос ассасина:

– Мужик без яиц – не мужик. Хочешь проверить?

Рен! Он стоял рядом! Он все слышал.

– Не хочу, – грубо дернулся в шлеме. Попытался, было, сразиться с киллером в «гляделки», но когда увидел спокойные, ничего не выражающие глаза, не стал испытывать удачу – просто поднялся с бревна и, поигрывая секирой, отправился прочь. Недовольный, злой. Неудовлетворенный.

– Спасибо.

Кажется, в этот день она только и делала, что благодарила «своих» – в эту минуту она как никогда ясно осознала, что они действительно для нее «свои». Стали таковыми.

– Я слежу, – коротко ободрил ассасин и отправился прочь, присоединился к разрабатывающей план команде, влился в беседу.

Райна тоскливо посмотрела в ту сторону, где скрылся мужик с секирой, и поджала к груди колени.

* * *

Ей оружия не полагалось, а вот остальным – да. И ни какое-то, а самое ужасное на вид. Расположившись между сосен, Рен ловко махал вокруг себя длинным палашом. Махал долго, присматривался, «причувствовался», затем прекратил, качнул головой.

– Слишком легкий, гарда неудобная. Дай что-то другое.

Ему дали топор; снова замелькали сноровистые движения.

– Нет.

Попробовал и шашку, и ятаган, и кваддару – остановился на последней.

– Пойдет.

– Щит?

– Лучше второй меч.

– Смотри, иногда щит – совсем не плохая штука.

– Не привык, сковывает движения.

– Как знаешь.

Бойд наблюдал за коллегами с восторгом в глазах и постоянно повторял: «Черт, и почему вы не ко мне в отряд? Выкосили бы всех, нах…»

Райна его восторг разделяла; когда увидела, как Баал обращается со своими мечами, пришла одновременно в ужас и восторг – пьянящее голову адреналиновое сочетание. А уж когда Аарон получил в руки бердыш…

Они были не просто бойцами – они были лучшими в своем деле. Убийцами-профессионалами, настоящими защитниками своих и ходячей смертью для чужих. Бриллиантовыми воинами.