Абандон. Брошенный город

Потирая замерзшие руки и наблюдая за отцом, Эбигейл вдруг поняла кое-что: здесь, на веранде, нет ничего, кроме полутора дюймов снега, и Кендал нервничает так, как будто собирается выдать фантики, которыми расплачиваются в «Монополии», за настоящие деньги.

– Ну, Айзея… – Лоренс опустился на колени и расчистил от снега небольшой участок в уголке веранды. – Я в совершенной растерянности.

Фостер взялась за перила покрепче. Джун и Эммет стояли рядом с ней, а Айзея – спиной к ним, возле фонаря, в котором уже давно не было стекла.

– Ты в растерянности. – Капюшон парки свалился с его головы, снежинки цеплялись за черные волосы. – Уточни, Ларри, что именно ты хочешь этим сказать.

– Я хочу сказать… хочу сказать, что не знаю, где золото. Думал, что знаю, но оказалось, что нет. Поверь, я ужасно разочарован.

– Мне очень жаль это слышать.

– Золота здесь просто нет, и я не знаю, где еще его искать. Это правда. И вот что я думаю. Мы ничего не знаем о вас, и почему бы вам просто не оставить нас здесь и не раствориться в ночи? Мы никогда больше вас не увидим. Вы никогда не увидите нас. Мы никому не скажем ни слова. Ни о чем. Даже о Скотте. Сделаем вид, что этого просто не было.

– Он прав. – Джун вытерла слезы. – Нам с Эмметом ничего не надо, кроме как вернуться домой и все забыть. Мне очень жаль, что вы не нашли то, за чем пришли, но раз уж так случилось, почему нельзя просто взять и остановиться? Вы носите маски, а значит, как я понимаю, пришли сюда не для того, чтобы чинить насилие.

– Да, Айзея, мы могли бы просто уйти, – поддержал ее Джеррод. – Скотт и Лоренс знают обо мне больше, чем о любом из вас, но я готов уйти.

– Смотрите! – подхватил профессор. – Мы переночуем сегодня в особняке Пакера и дадим вам шанс спокойно уйти. Повторяю, все будет выглядеть так, будто ничего и не было.

– Стю, ты готов бросить на чашу весов собственное мнение? – спросил Айзея, рассматривая снег под ногами.

– Я с тобой, приятель. Что бы ты ни задумал, я с тобой, – отозвался его подельник.

Айзея кивнул, а потом повернулся, посмотрел на Эбигейл и Тозеров, которые стояли вместе на восточной стороне веранды, подошел к ним и остановился перед Эмметом.

– Я не расслышал, как тебя зовут.

– Эммет Тозер.

– Не против, если я буду называть тебя Эм?

– Конечно, нет. Джун все время так меня и зовет.

– Хорошо, Эм. – Айзея указал на Лоренса. – За все скажешь спасибо вон тому говнюку.

Он поднял пистолет, и на лбу Тозера, между его расширившимися от ужаса глазами, появилась красная точка.

– Нет! – вскрикнула Джун. – Он же ни в чем не виноват!!!

«Глок» негромко чихнул, выбросив вспышку огня, и затылок Эммета взорвался. Тозер упал на колени и завалился на бок. В тусклом свете кровь напоминала черное, разлившееся по снегу масло.

Миссис Тозер бросилась на тело мужа, выкрикивая его имя.

Эбигейл снова ощутила во рту солоновато-металлический привкус. Самые плохие моменты в твоей жизни приходят без предупреждения. Она успела отвернуться, и ее тут же вырвало за перила. Желчь обожгла горло. Одно девушка знала точно: этот момент, эта жуткая сцена останется в ее памяти навсегда, до самых последних дней, и его ничем уже нельзя будет вытравить.

– Ну что, жадная тварь, теперь ты доволен? – крикнул, обращаясь к Лоренсу, Айзея. Фостер бессильно опустилась на снег. Голос бандита и завывания Джун едва пробивались сквозь ветер.

– Эм! Эм, вернись!!! Не смей уходить! – плакала миссис Тозер.

– Знаешь, что будет дальше? – орал Айзея в лицо Кендалу, отступившему в угол веранды, за люком. – Сейчас я поставлю на колени эту стерву и всажу пулю ей в голову. Прямо у тебя на глазах. А потом возьму…

– Нет! – всхлипнул профессор. – Не надо! Я…

Айзея схватил его за горло.

– Не смей перебивать меня! Я возьму эту дрянь… – он указал на Эбигейл, – но стрелять в нее не стану. Я разрежу ей горло и заставлю тебя смотреть, как она истечет кровью.

Девушка взглянула на Джеррода – проводника трясло, и он едва держался на ногах. Стю достал из рюкзака бутылку водки и отвинтил колпачок.

– А потом, если ты еще будешь стоять на своем и нести эту пургу, что, мол, ничего не знаешь… – продолжал главарь; журналистка усилием воли заставила себя подняться и вытерла рот. – Я обработаю…

– Айзея! – крикнул Джеррод.

– Что?

Спайсер шагнул к предводителю. Они встретились у фонаря, два «заснеженных человека».

– Какого дьявола? – Бывший проводник кивком указал на тело Эммета. – Я на такое дерьмо не подписывался.

– Так что ты хочешь сказать? – подбоченился его командир. – Желаешь выйти из дела? Да?

– Я не…

– Знаешь, ты всегда был слаб. Яйца жидковаты, верно?

– Я не хочу выходить. Просто… Ты не говорил, что дойдет до такого.

– Ну вот, дошло, так что соберись и не распускай нюни.

Айзея поднял пистолет и направился к Джун, которая все еще лежала, всхлипывая, на бездыханном теле мужа.

– Ты смотришь, Ларри? – спросил он профессора.

– Я скажу тебе все… – умоляюще уставился на него тот.

– Скажешь потом. Хочу, чтобы ты убедился, что я с тобой не в бирюльки играю.