Абарат. Абсолютная полночь

— Так не умирают, — говорила Боа. — Где твое достоинство, детка? Прекрати бороться и отдай мне то, что является моим по праву. Благодаря мне ты прожила прекрасную жизнь. Краткую, но наполненную моими прозрениями. Моими уроками. Моей магией.

Кто-то за стенами комнаты, однако достаточно близко, чтобы услышать слова Боа, счел их смешными. Эти смешки эхом разнеслись по комнате.

— Ты только послушай себя, — произнесла Лагуна Мунн и вновь засмеялась. — Какая претенциозность. И чья? Каннибала! Да, все именно так, если подумать о фактах. Ты можешь проглотить жизнь девочки, которая дала тебе укрытие от тех, кто забрал твою жизнь и мог бы уничтожить душу. Отпусти Кэнди.

— Нет… никаких отпущений.

— Разве? Ну, это мы еще посмотрим.

Стена напротив двери начала складываться внутрь себя, и в комнате появилась заклинательница.

Она указывала пальцем на Боа, продолжая обвинять.

— Все, что было в тебе хорошего и яркого, теперь испорчено.

— Можешь говорить, что хочешь, старуха, — ответила Боа. — Твое время ушло. Рождается новый мир.

— Забавно. Я слышала такое много раз, — сказала Лагуна Мунн, и в ее голосе послышалось презрение. — А теперь отпусти эту простушку. Если ты действительно хочешь пообедать плотью, то не должна есть простонародье.

Лицо Боа внезапно прояснилось.

— Ну да, конечно, она ведь из простых…

— Она не благородного происхождения, как ты, принцесса.

— Конечно, — сказала Боа с благодарностью. — Если б ты меня не остановила… — Она выпустила Кэнди из рук, — я могла бы себя заразить.

— И это стало бы печальным днем для тех несчастных, страдающих аристократов вроде тебя, потеряй они свою возлюбленную сестру…

— О да! Бедная я несчастная!..

Кэнди сделала шаг в сторону от Боа, повернулась и заметила на лице принцессы едва уловимые признаки обмана. Боа не стала ждать, пока Кэнди заговорит. Она быстро покинула комнату и отправилась вниз по лесистому склону. Кэнди постаралась восстановить равновесие, но это было сложно. Из-за воровства Боа ее тело ослабло, мысли смешались. Кэнди была уверена лишь в одном:

— Она могла меня убить…

— Не сомневаюсь, — ответила Мунн. — Но это моя скала, и у нее нет…

—  Мама!

Кричал Соглашатель. Его крик был душераздирающим, но не менее ужасным оказался мучительный вопль, что за ним последовал.

Лагуну раздирало между ответственностью за раненого гостя и желанием броситься к сыну. Кэнди постаралась упростить ситуацию:

— Идите к мальчику! Со мной все будет в порядке. Мне надо только восстановить дыхание. — Она посмотрела на Мунн. — Пожалуйста, — сказала она, — не волнуйтесь обо мне!

Вслед за ее просьбой раздался еще один крик.

—  Где ты, мама!

Лагуна Мунн вновь взглянула на Кэнди.

— Идите! — воскликнула та.

Заклинательница не стала спорить. Вместо этого она обратилась к стенам комнаты.

— Эта девушка — мой гость. Она ранена. Исцелите ее. — Она посмотрела на Кэнди. — Оставайся здесь, и пусть комната сделает свою работу. Я вернусь с сыновьями.

— Будьте осторожны…

— Знаю, знаю. Боа опасна. Но и я тоже. У меня есть то, с чем ей не захочется иметь дело. А теперь лечись. Темные часы, что становятся все ближе, не станут дожидаться, пока ты придешь в себя. Поторопись. Начало давно уже закончилось, а конец всегда приходит быстрее, чем ты ожидаешь.

Сказав это, она оставила девушку, которая стала теперь подлинной Кэнди Квокенбуш — ни добавить, ни убавить, — в исцеляющей тишине комнаты.

Глава 14 Пуста

За все шестнадцать лет жизни Кэнди никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Хотя она много раз пыталась представить, как это — быть без Боа в голове, — ее попытки с треском проваливались. Только теперь, одна, в необъятности собственных мыслей, она ощутила весь ужас одиночества. Больше никогда она не почувствует тихого соседства Боа. Она осталась целиком и полностью одна.

Как же люди, простые люди вроде тех, что живут на Последовательной улице — даже ее собственная мать, даже ее отец, — справляются с таким одиночеством? Может, ее отец напивается каждый вечер до бесчувствия именно для того, чтобы пустота, которую она сейчас ощущала, была бы не так болезненна? Возможно, справляться с плохими временами им помогала бесконечная болтовня телевизора? Или нездоровые игры во власть вроде тех, в которые играла мисс Шварц, помогали на время забыть о тишине своего сознания?

Кэнди вдруг вспомнила пресвитерианскую церковь на Манроу-стрит, рядом с которой неизменно висел один и тот же большой плакат:

ГОСПОДЬ ВСЕГДА С ТОБОЙ. ТЫ НЕ ОДИН.

Но сейчас он не со мной, подумала Кэнди. Со мной никого нет. И я должна жить с этим, поскольку никто не поможет мне это изменить. И все, что я могу, это…

Ее мысли прервал громкий вопль. Кричала Лагуна Мунн, и сила ее крика была насыщена ужасом и яростью.

— НЕТ!

Она замолчала, но только чтобы набрать в легкие воздуха. А потом закричала снова:

— НЕТ!

Наконец, воцарилась тишина. Прошло несколько секунд, и Кэнди услышала: