Абарат: Абсолютная полночь

— Не такой, как остальные. — Он подошел к другой стороне глифа, чтобы она была вынуждена посмотреть на него. — Я не жду чудесной Кэнди К, которая придет и даст все ответы…

— Это хорошо, потому что у меня их нет! Иногда я думаю, что у меня нет ничего, кроме… кроме… в общем, ты не виноват. — Кэнди посмотрела на него сквозь скелет глифа, чьи линии с каждой секундой становились все плотнее.

— Такое впечатление, что сейчас ты меня ненавидишь, — сказал он.

— Нет, — ответила Кэнди. — Не ненавижу. Просто… почему сейчас?

— Что почему сейчас?

— Ты знаешь.

— Правда?

— Прекрати.

— Скажи.

— Что сказать?

— Что ты чувствуешь. Что мы чувствуем.

— Значит, я это не придумала?

— Нет, — сказал он, взмахнув руками. Она не знала, на кого он злится. И злится ли вообще. — Нет. Ты это не придумала.

— Значит, ты… — сказала она.

— Ну… — ответил он.

— Потому что я — да.

— Ха!

На его лице возникло огромное облегчение. Он ухмыльнулся самой широкой ухмылкой.

— Видела бы ты сейчас свое лицо, — сказал он ей.

— Мое лицо? А твое?

Пока они стояли, обмениваясь улыбками, глиф закончил себя создавать. Она почувствовала спокойствие аппарата. И он тоже.

— Твоя магия завершилась.

— Знаю.

— Хочешь, чтобы я нашел Шалопуто?

— Через минуту.

— У нас не так много…

— Полминуты.

— Нет, пусть будет минута.

Прежде, чем стать смертельными врагами, Кэнди и Дебора Хакбарт были подругами. Два года назад, в первый школьный день после летних каникул, они шли домой, рассказывая, чем занимались летом, и Дебора поделилась с ней одной важной историей. Его звали какой-то там Уэйн, и она встретила его во Флориде, где гостила у бабушки. Уэйн был Единственным, сказала Дебора. Она чувствовала это, говоря о нем без остановки на всем пути до дома, и Кэнди знала, что придет время, разговор на секунду прервется, и ее лучшая подруга посеет семена их будущей вражды своим непосредственным: «А что ты делала летом, Кэнди?»

Как изменились времена! Улицы Цыптауна пережили наводнение Изабеллы, и сейчас, возможно, там тоже были девочки, делившиеся своими тайнами по дороге из школы домой, но Кэнди никогда об этом не узнает. Не потому, что всепоглощающая тьма Бабули Ветоши доберется до нее, хотя это было возможно. А потому, что теперь ей все равно. Она не хотела возвращаться. Она может жить и умереть здесь, под этими тревожными небесами, возможно, даже глядя в обеспокоенное лицо по ту сторону глифа.

А потом раздался первый выстрел. Снаряд направлялся с запада и вылетел из орудия такой мощи, что преодолел расстояние между Часами, прежде чем ударить в цель. Огненный след, оставленный им в небе, все еще распадался, когда пушка послала второй снаряд; на этот раз он летел гораздо ниже первого, едва не касаясь берега, и с ревом промчался над головой.

Когда он поразил цель, сила взрыва была столь мощной, что Кэнди упала на землю. Она вскочила, задыхаясь, и побежала на вершину дюны. К ее облегчению, Шалопуто вместе с остальными беженцами спрятался среди камней.

Она сложила руки у рта и позвала его:

— Шалопуто!

Ответа не было; пейзаж вновь осветила вспышка, когда мимо них с визгом пролетел третий снаряд, на этот раз так низко, что задел холм за берегом и поднял тучи мусора.

— Мне надо идти, Шалопуто! — крикнула Кэнди. — Будь осторожен.

Когда она вернулась к глифу, внутри уже сидел Газза.

— Полетим вместе, — сказал он.

У нее не было ни времени, ни желания спорить. Им надо было улетать. Немедленно. Она вскочила в глиф, но в эту секунду из морского тумана, который наползал на песчаный берег, появился недавно стрелявший в них маленький обтекаемый боевой корабль.

Позади него Кэнди увидела судно раз в тридцать больше; наблюдательные башни и единообразные щиты четко указывали на его предназначение. Это был корабль-тюрьма, направленный за беженцами. Кэнди велела глифу двигаться, но когда он поднялся в воздух, с запада прилетел четвертый снаряд. Он поразил цель, и все исчезло.

Глава 49 О Тех, Кто Ходят За Пределами Звезд

Хотя Матриарх не знала, когда и для какой цели ей понадобится Буреход, она строила тщательные и детальные планы, как в этом случае будут разворачиваться события. На корабле была команда из трехсот пятидесяти заплаточников, и еще четыре тысячи находились в трюме: легионы мощных воинов, готовых в любую минуту броситься в бой. Они не были простым тупым пушечным мясом. Напротив. Они обладали яростью и разумом и были созданы для войны столь страшной, что второй такой уже не бывать, поскольку память о ее ужасах будет слишком тяжела.