Абарат: Дни магии, ночи войны

Наконец, он прервал свои размышления и обернулся к тем, кого взял с собой.

— Вы, наверное, думаете, куда мы держим путь? — спросил он.

Мужчины переглянулись, но ничего не сказали.

— Говорите. Кто-нибудь.

Ответить решил Мендельсон Остов (чьи предки много поколений подряд служили династии Тленов).

— Я думал, Повелитель, — сказал он, опустив глаза.

— И до чего же ты додумался?

— Возможно, мы направляемся в Коммексо. Я слышал, Роджо Пикслер планирует опуститься в глубины Изабеллы, чтобы узнать, кто там обитает.

— Я тоже об этом слышал, — ответил Тлен, взглянув на темные воды. — Он изучает глубины и собирается вступить в контакт с тварями, живущими в морских впадинах.

— С реквиями, — сказал Остов.

— Да. Откуда ты о них знаешь?

— Мой отец рассказывал, что видел тело одной из них, Повелитель. Ее выбросило на берег неподалеку от бухты Фалгора. Она была громадной, хотя почти съеденной и сгнившей. Тем не менее, ее глаза… или то место, где они раньше были… оказались такими большими, что отец мог встать в них, но так и не дотянуться до верха.

— Значит, нашему мистеру Пикслеру следует быть очень осторожным, — сказал Тлен, не отрывая взора от воды. — Или Малыш Коммексо останется сиротой. — При этой мысли он усмехнулся.

— Мы направляемся не туда? — спросил Остов.

— Нет. Мы направляемся не туда, — ответил Тлен, теперь обратив внимание на другого пассажира похоронной баржи. Его звали Лиман Вол, и у него, как и у Тлена, была известная репутация, причем по той же самой причине — увидев Вола раз, забыть его оказывалось невозможно.

В Воле не было ничего приятного или располагающего. Ему не особо нравилась компания двуногих сородичей — им он предпочитал насекомых. Одно это наделяло его печальной славой, в том числе и потому, что на своем лице он носил несколько следов этой близости. Много лет назад паук впрыснул ему в нос свой яд, за несколько мучительных минут разрушивший кожу и хрящ, оставив Вола с двумя отвратительными отверстиями в центре лица. Он приспособил себе кожаный нос, эффективно маскирующий увечье, но все равно делавший его мишенью для насмешек и слухов. Однако нос был не единственной причиной разговоров. Другие детали внешности и привычек Вола обращали на себя не меньшее внимание.

Например, он родился не с одним, а с тремя ртами, усеянными ярко-желтыми зубами, которые тщательно затачивал до булавочной остроты. Когда он говорил, то сплетающиеся, перемешанные звуки, исходящие из трех его ртов, создавали жуткий концерт. Взрослые затыкали уши и выскакивали из помещений в рыданиях, поскольку эти звуки напоминали им о детских кошмарах. Но это было не худшей его чертой. С детства Вол утверждал, что знает тайный язык насекомых, и три его рта позволяют на нем говорить.

Следуя своей страсти, он сделал себя пристанищем самых разных видов этих тварей. Они блуждали по его телу, где вздумается: под рубашкой, в брюках, по голове. Они были везде — вши Миггиса и мухи фургито, тараканы и суставчатые черви. В пылу своих территориальных войн они кусали его и часто вгрызались в кожу, чтобы отложить там яйца, однако это представлялось ему лишь небольшим неудобством, сопутствующим жизни с этими существами.

— Итак, Вол, — произнес Тлен, глядя на вереницу желтоватых вшей, путешествующих по его лицу. — Как ты думаешь, куда мы направляемся?

— К пирамидам Ксуксукса? — предположил Вол. Три его рта произнесли эти слова в унисон.

На лице Тлена за кружащимися в воротнике кошмарами появилась улыбка.

— Молодец, Вол. Именно так. К пирамидам Ксуксукса. — Он перевел взгляд на Мендельсона Остова. — Знаешь, зачем я тебя пригласил?

Бедняга Мендельсон не ответил. Страх связал его язык и пригвоздил к небу.

— В конце концов, — продолжал Тлен, — мы бы здесь не готовились войти в Пирамиды, не доберись ты до Иноземья в поисках ключа.

Опустив руку в перчатке в складки своей одежды, он медленно вытащил Ключ, который искал Остов, преследуя его похитителей, Джона Хвата с братьями, за запретной границей, разделяющей измерения Абарата и человеческого мира. Преследование было нелегким. Остов вернулся в Абарат, пытаясь поймать Кэнди Квокенбуш, девочку, которой Хват передал Ключ. Однако добыл его не он. Ключ вернул волшебник Каспар Захолуст, в чьи руки попала Кэнди. По признательной улыбке своего повелителя и хозяина Мендельсон видел, что Тлен знал: его слуга не слишком помог делу. Теперь у Тлена был ключ, и пирамидам Ксуксукса скоро суждено открыться.

— Пожалуй, вам стоит взглянуть, — сказал Вол.