Абатта

Тайсама покачала головой и, разведя руками, пробормотала в сторону Алвара:

– Иногда этот тип кажется мне слишком уж резким…

Вскоре троица прибавила скорости, и, если бы не Искра, воспитанники Обители Тумана помчались еще быстрее. Каэхон мрачнел с каждой секундой. Он прекрасно чувствовал ауры каких-то смутно знакомых существ. А эмоции умирающих людей спутать с чем-либо было очень сложно… Сердце колотилось в груди слепого кхае как бешеное. Он никогда особо не любил людей, но из-за своих способностей эмпата не мог полностью абстрагироваться от чужих чувств.

Тайсама же, напротив, становилась все веселее – ей очень надоело безделье. В Абатте можно было заниматься многим, и тренировок она, что бы ни говорил Кай, не забросила… Но разве может что-нибудь сравниться с настоящим делом? Только когда ты рискуешь, ты живешь! Воительнице было плевать на любые мудрые рассуждения о том, что битвы, сражения бесполезны, что их можно избежать. Для нее опасности были так же необходимы, как для простых людей спокойная жизнь и крыша над головой.

Когда троица прибыла на место, спасать было практически некого: Каэхон ощущал лишь двух живых человек, да и те находились на последнем издыхании. Зато все три монстра, три бесформенных глыбы, с его точки зрения, были практически не поцарапаны, хотя злы и все еще голодны. И они очень, очень обиделись на пришельцев, которые помешали им поужинать…

– Три твари, – привычно начала описывать картину Тайсама. – Помнишь того, двухголового? Головозадого. Один из монстров – его брат-близнец. Еще два чудовища с виду почти нормальные рыси, только очень длинная шерсть и клыки не по размеру.

– Ими не слишком удобно кусаться, – задумчиво произнес Искра. – Я справлюсь с ними и один!

– Наивный, – покачала головой воительница. – Ты еще с ними не… Осторожней!

Пока Тайсама и Алвар были заняты разговорами, монстры начали действовать. Скорость передвижения рысей была для простых людей просто невообразимой, а опытных воинов на этом постоялом дворе не нашлось. Как понял Каэхон, сопротивление оказали только охранники небольшого каравана, которым не повезло очутиться в ненужном месте в неудачное время…

– Умри! – рыкнула коротко Тайсама, резко вскидывая любимое оружие – дикую смесь копья, алебарды и меча, которое она упорно называла просто «копье».

Рысь каким-то образом извернулась, и лезвие лишь слегка разрезало шкуру. Зашипев, монстр стал бить себя хвостом по бокам, осторожно заходя сбоку. Тайсама злорадно оскалилась. На какой-то миг Каэхон перестал различать, где эмоции кошки, а где – девушки: больно они были похожи…

Сам слепой кхае работал куда проще. Вооруженный одним лишь копьем, почти не отягощенный доспехами, он старался лишь уклоняться, не подпуская к себе чудовищную рысь. Третий монстр с ревом попытался помочь разобраться со слишком резвым человеком, но на его пути внезапно выросла огненная стена. Шокированный слишком внезапным началом боя, Искра уже пришел в себя и горел желанием отомстить за собственное замешательство…

Но огонь, как оказалось, был не страшен для медведеподобного монстра: заревев от боли, он кинулся на обидчика. Каэхону пришлось на мгновение отвлечься от противника, чтобы быстрым движением ткнуть чудовище в бок копьем и крикнуть:

– Жги ему задницу! Он задним умом силен!

Впоследствии слепой кхае долго благодарил судьбу за то, что у Искры хватило ума не спорить и не переспрашивать, не пошутил ли он. От Алвара вполне можно было такого ожидать. Но в этот раз маг огня действовал быстро и четко: короткая яркая вспышка охватила место, где пряталась настоящая голова монстра, заставив его тонко взвизгнуть и ненадолго отступить.

Каэхону пришлось совсем туго: с обычным копьем он не мог пробить шкуру зверя, а попасть в глаза изворотливой твари не получалось. Не хватало скорости и мастерства настоящего мастера боя. В последнее время он все меньше уделял внимание битве и больше – магии душ, своему истинному предназначению. Но в сражении его волшебство применить было не так просто.

Пришлось идти на риск. Каэхон внезапно открылся, и рысь не смогла не воспользоваться этим шансом. В последнюю секунду маг отшатнулся в сторону, получив «награду» за безрассудство в виде оторванного наплечника и сильного ушиба плеча, и, быстро перейдя в мир духов, схватился прямо за душу монстра. Странной она была, эта душа… Сильной, непокорной и какой-то чужой. Даже у харакорцев души были простыми, человеческими. Но привычное заклинание сработало и с чудовищем: эмоции чужой тоски накатились на Каэхона с необыкновенной силой. Рысь же просто села, подняла морду к понемногу темнеющему небу и издала жуткий, безнадежный вой…

– Извини, – пробормотал молодой маг смерти, точным ударом копья прерывая чужую жизнь: теперь, когда монстр замер, поразить открытое горло было совсем несложно.

Тайсама наслаждалась боем: ее тело двигалось само по себе, копье летало, беспощадно и жестоко раскраивая противника. Хотя ее рысь еще не получила серьезных повреждений, она двигалась гораздо медленней из-за потери крови. Все же жуткий монстр был живым существом, зверем.