Аббарр. Пепел и крылья

Какое-то время они сидели в тишине. Лишь свеча в лампе изредка потрескивала, слизывая прилетавших на свет насекомых, да вскрикивали древесные лягушки, жившие в закрытом саду торговца.

– Как они?

– Спят. Знаешь, а я неплох в чтении книжек на ночь. – Стурион крякнул. – Дети есть дети, пока взрослые берегут их от взрослых проблем.

– Что читаешь им?

– Сказки и легенды Мэйтару. Там порою, правда, есть небольшой перебор. – Бист попытался подобрать слова, но бросил эту затею и сменил тему: – Кстати, твоя пернатая зверюга не вернулась.

– Наверное, улетел в Клыки. Надеюсь, ему хватит мозгов не возвращаться в Аббарр. А лучше ему совсем покинуть эти мертвые пески.

Опять повисла пауза, и тишину заполнили звуки ночи.

– Знаешь, почему Зурри получил свое имя? – заговорил старик. – Азуррит. Южнее Аббарра в пустыне Мэй лежит оазис Азур, где растет самая сладкая чавуки в мире. И тот, кто видел ее цветение, знает, что оазис этот не зеленый, как прочие, а синий, как небо. Тот, кто дал ему имя, явно видел Азур.

Ашри молчала.

– Ты ведь не можешь обещать, что вы вернетесь обратно?

Ашри покачала головой.

– И меня ты не желаешь брать?

– Нет смысла идти со мной. Вы больше пользы принесете, оставшись здесь.

– Что значит Ключ?

– Ину говорит, Ключ – то, без чего… без кого, – поправилась Ашри, – нам не пройти последние Врата. Белый Пес будет держать их открытыми, пока я не найду путь к логову Пожирателя и не верну заблудшие души.

– Он станет подношением Бездне? Это цена, которую нужно заплатить?

– Вэл Сту, я не знаю. Я не могу согласиться, но Совет не спрашивал моего согласия. – Ашри встала и обхватила голову. – Это неправильно! Если мы принесем в жертву невинного ребенка, мы перешагнем черту. Черту, что нельзя пересекать. Стоит найти оправдание один раз, и второй сделать это будет еще легче. Я не знаю, что делать. Я не могу заставить или попросить его. Мы не должны…

– Я пойду сам.

Ашри и Стурион обернулись: в дверях стоял Зурри. Они не заметили, как он вошел.

– Я пойду с вами, – повторил бистеныш таким обыденным тоном, словно речь шла о прогулке в купальни. – Вам не придется делать выбор. Это будет мое решение.

– Зурри, ты не понимаешь, о чем говоришь…

– Я понимаю, Вэл Стурион. Я понимаю, что могу умереть и что скорее всего так оно и будет. Но без меня у других не получится попытаться спасти уснувших. Вы же говорили, что я сообразительный, так что такую простую вещь сообразить могу.

– Зурри…

Маленький бист улыбнулся:

– А вдруг это – тот самый мир, в котором из всех возможных вариаций со мной ничего не случится, и я вернусь помогать вам раскладывать чавуки. Вы, кстати, заметили, что мой цвет кожи увеличил ваши продажи синих фруктов на кварту?

Ашри молчала. Она смотрела на индигового бистеныша, который все еще боялся неизвестности, но решился и взял на свои детские плечи груз ответственности. Стал добровольной жертвой и избавил их всех от тяжелого выбора. Что с этим миром? Почему дети становятся орудием в руках света и тьмы? И есть ли свет среди этих двух сторон, если мерила у них одни?

– Мы поищем другой путь! – не сдержалась Ашри.

– Но ведь Вэлла Ашри говорила, что это единственный! – Зурри сжал кулаки.

– Нам нужен бист Бездны, а ты – не он.

– Я знаю, что это лишь вопрос времени! – закричал Зурри. – Я все равно утрачу разум и память, так позвольте мне хоть что-то сделать до того, как я забуду себя и тех, кого люблю!

От крика синего биста задрожала посуда в шкафу. Горизонтальные зрачки сжались в ниточку, а глаза вспыхнули желтым огнем. По индиговой коже пробежали огненные искорки. Ваза лопнула, разлетевшись вдребезги, и все стихло. Зурри покачнулся и тряпичной куклой рухнул на пол. Стурион и Ашри переглянулись и бросились к малышу. Он был без сознания, недвижим, лишь тонкая струйка синей крови бежала из широкого носа.

* * *

Ашри заснула у постели Зурри. Казалось, лишь на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, постель была пуста.

– Зурри, – тихонько позвала Ашри, оглядывая комнату.

Ашри вышла в коридор. В проеме входной двери вырисовывался маленький силуэт в белой ночной рубашке.

– Зурри? – Ашри осторожно приблизилась к малышу, который с кем-то разговаривал.

– Как ты мог допустить это? – Зурри сжал кулаки. – Ты все видел, за всем следил, но не помог. Только наблюдал!

Ашри удивленно посмотрела на синего малыша. Азуррит стоял на крыльце дома, смотрел в пустоту и яростно жестикулировал.

Девушка подошла и присела так, чтобы быть на равных.

– С кем ты говоришь, Зурри?

Он словно очнулся, непонимающе взглянул на нее и, смутившись, прижал большие уши.

– Я, наверное, спал. Мамауна говорила, что я иногда хожу во сне.

– Ты помнишь наш разговор? – осторожно спросила Ашри.

– Разговор? – Зурри нахмурился, но, похоже, приступ стер из его памяти произошедшее.

– Но если я забыл что-то важное, это не страшно, я вспомню. Я всегда вспоминаю наутро.

Ашри встала и протянула малышу руку:

– Пошли в дом.