АББАТ СЮЖЕР И АББАТСТВО СЕН-ДЕНИ

Прежде всего, это те, кто был слишком строг, придирчив и привередлив; им не нравился вкус Сюжера — а если определять «вкус» как чувство прекрасного, сочетающееся с умеренностью, то им не нравился недостаток вкуса. В своих писаниях и в своем покровительстве искусствам он стремился не к ненавязчивой изысканности и утонченности, а к пышности и великолепию. Слух Сюжера услаждало то, что можно было бы назвать средневековым эвфуизмом9; он любил насыщенный слог, хотя и не всегда строго соблюдающий грамматические правила, пересыпанный игрой слов, цитатами, метафорами, аллюзиями и громогласной риторикой (почти непереводимая первая глава его трактата De Consecratione (Об Освящении) подобна органной прелюдии, которая наполняет помещение величественными звуками еще до того, как вступает четко различимая музыкальная тема); для глаз Сюжера усладительно было то, что его более искушенные в искусстве друзья явно К считали показным и чрезмерно пышным. Отголоски ненастойчивого и тщетного протеста против вкусов Сюжера можно различить в писаниях самого Сюжера, когда он говорит о том, что мозаика (которая, как это ясно видно, была совершенно неподходящим образом совмещена со скульптурой портала, уже имеющего прото-Готический вид) была выложена там «по его приказу и вопреки современным обычаям». Когда он призывает восторгающегося рельефами его двери «восхищаться не золотом и затратами, но работой», он, как кажется, вполне добродушно намекает на тех, кто постоянно напоминал ему, что, в соответствии с утверждением Овидия, усовершенствование «формы» следует ценить выше, чем драгоценный материал. Сюжер метит в тех же своих критиков, — и здесь делает это совершенно явно в духе дружественной иронии, — когда признает, что новая золотая задняя часть алтаря действительно несколько излишне богата (в основном потому, что была выполнена иностранцами), но спешит добавить, что рельефы этой части — как и фронтальной части нового Алтаря Реликвий — восхитительны как своей тонкой работой, так и затратами, а это может натолкнуть «определенных людей» на использование их любимой цитаты: «Materiam superabat opus» (Материал выше работы).

К тому же, Сюжеру приходилось иметь дело и с более серьезным недовольством тех, кто возражал против мероприятий Аббата, считая их нарушением священных традиций. Церковь Сен-Дени Каролингских времен, как считалось до самого недавнего времени, была построена основателем Аббатства, Королем Дагобертом. По легенде, она была освящена самим Иисусом Христом. Современная наука доказала справедливость утверждения традиции о том, что старое здание церкви не подвергалось никаким переустройствам вплоть до прихода Сюжера к власти. Но к тому времени, когда Сюжер написал свой доклад о том, «что было сделано в его управление», он уже демонтировал старую апсиду и западный фасад (включая паперть, прикрывавшую гробницу Пепина Короткого), соорудил совершенно новый нартекс и новый восточный конец церкви и как раз начал строительство, которое впоследствии ликвидирует последнюю остающуюся часть древней базилики, т. е. центральный неф. Чтобы лучше представить себе размах и значение этих работ, вообразим, что президент США вдруг предложил бы перестроить Белый Дом, поручив работу Фрэнку Ллойду Райту10.

Оправдывая свои разрушительно-созидательные архитектурные начинания, — начинания, которые определят курс Западной архитектуры на более чем столетие, — Сюжер не устает подчеркивать четыре момента. Первое: все, что ни делалось, делалось лишь после тщательного обсуждения с братьями, «чьи сердца возгорались к Иисусу, а Он все время говорил с ними», и многие братья безо всяких обиняков просили о проведении соответствующих изменений. Второе: проведенные работы снискали Благоволенье Божье и Святых Мучеников, и этому были явлены знаки: так, Ими было чудодейственно явлено наличие подходящих строительных материалов, причем о существовании подобных материалов раньше никто не подозревал; Ими был защищен от страшной бури незаконченный свод и Ими же поощрялось проведение работ наиразличнейшими и наискорейшими способами, так что восточный конец церкви был построен в невероятно короткий (и полный символического значения) срок в три года и три месяца. Третье: было сделано все, чтобы сохранить старые камни перестраиваемой церкви, к которым относились так, словно это были реликвии. Четвертое — перестройка церкви являлась бесспорной необходимостью в связи с ее обветшалым состоянием и, что еще более важно, в связи с ее относительно небольшими размерами, что, вкупе с недостаточным количеством выходов, приводило к буйным и опасным беспорядкам в праздничные дни. Сюжер, свободный от «какого бы то ни было пристрастия к пустой славе» и совершенно не подверженный желанию получить «вознаграждение в виде людской похвалы и эфемерной компенсации», никогда бы не «рискнул взяться за такую работу или даже подумать о ней, если бы того не требовали такие огромные, такие необходимые, такие полезные и такие достойные обстоятельства».