Аббатство Теней

– Я мог бы отправиться с тобой, – сказал я. – Рейчис всегда любит находить новых тварей, чтобы убить. Кроме того, я слышал, что шань делают самое поразительное стальное оружие. Может, я куплю меч, а потом поплыву в Тристию и научусь фехтовать или еще что-нибудь. Или мы могли бы двинуться на юг и посетить Мирные Земли. Я никогда не был до конца уверен, всерьез их так назвали или это ирония, поэтому, возможно, сперва нам стоит раздобыть мечи. И сдобное печенье. Не думаю, что Рейчис отправится в морское путешествие без большого запаса печенья. Конечно, можно найти что-нибудь и для нас. Я имею в виду, какую еду ты теперь любишь? Все эти путешествия с Фериус… Она пыталась заставить тебя есть странных улиток и так далее? Со мной она всегда это проворачивала. Я никогда не был уверен…

Неужели я действительно так тараторил? Я почти не сомневаюсь, что не сказал и половины тех вещей, как бы ясно ни помнил, что их говорил. Хотя я и не мог бы их сказать, потому что отчетливо помню, как Нифения прикладывает руку к моей щеке.

– До свидания, Келлен, – сказала она.

Это было наверняка.

– Что? Ты не хочешь, чтобы я поехал с тобой?

Я не ожидал, что мы станем любовниками или типа того. Просто… Может, все случившееся каким-то образом обрело бы смысл, если бы мы с Нифенией в итоге остались вместе. Глупо? Патетично? Возможно, но я бы предпочел увидеть то, что видел я, и не ухватился бы за маленький кусочек надежды, не веря до конца, что жизнь может не быть законченным адом.

Думаю, Нифения убрала руку с моей щеки, потому что она дотянулась пальцем до черных меток вокруг моего левого глаза. Я вздрогнул.

Проверка.

– Зачем ты это делаешь? – спросил я. – Почему считаешь, что вправе так меня унижать?

– Потому что я продолжаю надеяться, что однажды дотронусь до меток, и тебя это не побеспокоит. Может быть, ты перестанешь думать о себе как о неполноценном.

– Ну и что? Это не отменяет того факта, что ты мне небезразлична. Нифения, я люб…

В моих воспоминаниях она снова, и снова, и снова качала головой:

– Ты не можешь любить кого-то, пока не полюбишь самого себя.

– Ну, я почти уверен, что могу, потому что…

Она перебила:

– Келлен, не говори, что ты чувствуешь ко мне. Скажи, что ты чувствуешь, когда закрываешь глаза и там остаешься только ты один.

Я даже не попытался. Я никогда не был создан для честности. Моими талантами были обман, жульничество и, самое главное – отвлечение внимания:

– Ты говоришь так, будто Черная Тень просто какой-то недостаток, который меня смущает. Это не так. Она настоящая и смертельно опасна, и, самое главное – она разрушает жизни всех вокруг меня. И прежде чем ты начнешь качать головой, Нифения, вспомни: я видел, какое отвращение ты испытывала при виде Турнама, Диадеры, Азира и остальных. Я видел, как ты смотрела на меня, когда я был с ними. Видел.

Я не могу припомнить, какое у нее тогда было выражение лица – странно, так как я уверен, что смотрел внимательно.

– Меня воротило не от их меток Черной Тени, Келлен, мне было противно от того, как они ими упивались. Разве ты этого не видел? Когда ты пришел в то ужасное место, разве не заметил, как всех их возбуждает сила, которой они обладают? Ты не понял, что у них такой же голодный вид, вид страсти, какой есть у каждого посвященного джен-теп, когда он обнаруживает, что может использовать свою магию, чтобы властвовать над теми, кто ее не имеет? Как ты мог этого не заметить?

Тогда у меня не нашлось ответа. И теперь у меня его не было. Какие бы умные реплики ни пытались проникнуть в мой мозг, они померкли и исчезли, когда Нифения притянула меня к себе и ненадолго прижала свои губы к моим. Один поцелуй. Напоминание? Обещание? Еще одна проверка?

– Почему ты целуешь меня, когда захочешь, но я никогда не чувствую, что могу поцеловать тебя?

– Потому что ты не станешь рисковать, что тебя отвергнут, и вместо этого продолжаешь надеяться, что какой-то счастливый случай сделает все за тебя. Влюбиться – не то же самое, что случайно увлечься, Келлен. – Ее пальцы коснулись моей руки. – Кроме того, ты понятия не имеешь, как часто мне хотелось поцеловать тебя, но я останавливалась в последнюю секунду.

– Почему?

Она пригладила мне волосы, откинув их с лица, ее пальцы задержались на моей щеке.

– Потому что я думаю, что люблю тебя, Келлен, но не буду знать наверняка, пока не встречу мужчину, которым ты однажды станешь, устав наконец быть мальчиком, которым некогда был.

Она поцеловала и пушистую морду Рейчиса, как раз над левым глазом. Он зарычал на нее.

– Не злись. Я думаю, это мило.

А потом они с Айшеком ушли, и все. Странная девушка с тремя пальцами на каждой руке, которая бросила все, чтобы прийти и спасти меня, снова ушла из моей жизни.

Либо я невообразимо бездарен в любви, либо все это было просто еще одним мошенничеством.

– У тебя есть зеркало? – спросил Рейчис, вытряхнув эти мысли из моей головы.

Я повернул голову и обнаружил, что он добрался до моего рюкзака и копается в нем, тычась задницей мне в лицо.

– Нельзя ли поосторожнее? И зачем тебе вообще зеркало?

Он привстал и развернулся мордой ко мне.