Аббатство Теней

В историях из моего детства герои джен-теп никогда не трудились составлять планы, потому что к тому времени, как храбрый юный маг оказывался лицом к лицу с врагом, он или она уже овладевали фантастическими чарами, а также навыком, который случайно оказывался идеальным способом уничтожить монстра. До сих пор все, что я заполучил в этом путешествии — паршивая простуда.

Мой список стратегий в битвах с демонами был довольно ограничен, и я выбрал тактику, лучше всего подходившую к моим навыкам и темпераменту: отвлечь, а потом очень быстро отступить. Я побежал к демону, открывая кожаный чехол, пришитый к моей штанине.

Сначала — нарезать ломтиками и кусками.

Я вытащил полдюжины бритвенно-острых карт и метнул их в голову демона. Для таких легких предметов карты летели на удивление хорошо. Первые три не попали в цель; одна отскочила от края алькова и ударила по ноге одного из бедных ребят, сгрудившихся у стены. Мальчик уставился на меня с выражением, в которое ухитрился вложить и малодушный страх, и легкую злость.

Ага, попробуй швырять карты в демона, когда у тебя дрожат руки, а ноги отчаянно пытаются убедить тебя отправиться в другом направлении!

К счастью, следующие три карты попали в цель, глубоко вонзившись в затылок демона.

Стальная карта, воткнувшаяся в плоть врага, — это зрелище, которое доставляет извращенное удовольствие. Жаль, у меня не хватило времени, чтобы как следует им насладиться.

Демон издал рычание, почти наверняка от злости, а не от боли. Когда массивная черная башка повернулась ко мне, я побежал вокруг него в другую сторону. В моих мешочках осталась всего пара щепоток порошков, и мне следовало тщательно выбрать цель. Может, вы решите, что я нацелился в глаза демона или его пасть, но, поверьте, большинство созданий неплохо защищают эти особенно уязвимые части своего тела. Кроме того, главным для меня было настолько взбесить тварь, чтобы она потеряла интерес к детям и направила свою ярость на… Ладно, эту часть плана я придумаю потом.

С такого расстояния я видел толстый слой короткой, почти вязкой шерсти, покрывающей тело демона, из-за которой не мог установить, есть ли у него конкретные причиндалы, необходимые для моего следующего трюка. Не имея ни времени, ни желания заниматься тщательным исследованием, я нацелился туда, где должна была находиться мишень, а остальное предоставил надежде. Я швырнул порошки в воздух, создал магическую фигуру заклинания и произнес его.

— Караф! — сказал я, выговорив слово медленнее необходимого. С другой стороны, при произнесении заклинания никогда не следует заикаться.

Взрыв прогремел во дворе, когда красное и черное пламя, следуя по линии моих пальцев, устремилось к цели. Потом я услышал вопль; вой, донесший все адские глубины ярости демона. Оказалось, у существа есть необходимые части тела.

«Предки, — подумал я, когда монстр развернулся, чтобы отыскать меня пятью злобными красными глазами. — Если мне предстоит умереть, пусть моей эпитафией будет: «Келлен, сын Ке-хеопса, изгнанный народом джен-теп, изгой и меткий маг. Однажды он взорвал причиндалы демона».

Глава 16 ТЕНИ

Сперва раздался рев, сотрясающий землю гром, донесший самый ядовитый запах, который когда-либо атаковал мои ноздри, — а я спал рядом с белкокотом после того, как тот объелся сдобным печеньем, сперва отобедав двухдневной кроличьей тушкой. Поверьте, дыхание демона еще хуже. Хотя, возможно, винить в этом следовало кусочки мертвого монаха в его пасти.

Затем стегнули хвосты. Правильно — хвосты. Гротескное создание имело не один хвост, а три. Ну, я не эксперт ни по демонам, ни по зоологии, но ощутил, как это нечестно — чтобы какая-то тварь имела три отдельных цепких шипастых придатка, каждый достаточно острый и сильный, чтобы при ударе им по ониксовым плитам разлетались осколки черного камня.

Я постарался отпрыгнуть в сторону, ощутив воздух у щеки, когда конец шипастого хвоста чуть не отхватил мне правое ухо. Фериус демонстрирует замечательные перекатывания через плечо, которые не только помогают ей избежать опасности, но и толкают ее в идеальную позицию для контратаки. Ну, а я? Я стукнулся затылком о землю, упав на спину, а после перевернулся на живот, прежде чем встать.

Ненавижу это. Ненавижу. Ненавижу.

Дети, явно завершив оценку моих героических способностей, испускали оглушительные вопли, от которых мне не было никакого толку. Оставшиеся в живых монахи ковыляли в ошеломленном недоумении, метки их Черной Тени выглядели бледными, почти съежившимися. Они держались в стороне, позволив мне принять на себя основной жар атаки разгневанного монстра. Монахи благоразумно рассудили, что, если позволят существу меня разорвать, это даст им лишнее время, чтобы восстановить силы.