Абд-аль-Кадир

В мае 1833 года Абд-аль-Кадир вновь повел свое войско к Орану. Дважды алжирцы бросались на штурм городских стен, но обе попытки были отбиты. Убедившись, что без осадной артиллерии город взять невозможно, эмир отвел войско в долину Эрсибиа. Здесь он был атакован французским отрядом, возглавляемым генералом Демишелем. Бой продолжался несколько часов и окончился безрезультатно для обеих сторон. С наступлением темноты французы отступили и укрылись за стенами Орана.

Через несколько дней Абд-аль-Кадир одержал первую свою победу над врагом. Он устроил засаду на дороге, ведущей в Оран, и внезапным нападением разгромил французский кавалерийский эскадрон, направлявшийся в город. Арабы захватили тридцать пленных.

Весть о победе Абд-аль-Кадира быстро разнеслась по Ора-нии. Первая удача внушила уверенность в возможности успеха, воодушевила арабов, привлекла к эмиру новых сторонников. В Маскаре его ожидал триумфальный прием. Шейхи, которые прежде отказывались признать власть эмира, теперь спешили заверить его в своей преданности. В Маскару со всех концов области прибывали отряды вооруженных арабов. Знаменитый марабут Хадж ибн-Иса привел из Сахары посольство, представлявшее двадцать племен, которые решили поддержать «священную войну», объявленную Абд-аль-Кадиром.

Окрыленный первым успехом, эмир приступил к расширению своих владений. Он неожиданно напал на Арзев, город в нескольких километрах от порта того же названия, и захватил его. Оставив в городе своего наместника, Кадир повел войска к Тлемсену, который находился в руках марокканского паши Бен-Нуны. Эмир предложил паше присоединиться к джихаду. Тот отказался. Тогда Кадир взял Тлемсен приступом. Паша со своим отрядом бежал в Марокко.

Стремясь изолировать врага от местного населения, Абд-аль-Кадир разослал по всей Орании приказ, запрещающий всякие связи с французами, особенно торговлю с ними. Нарушение этого запрета строго каралось. Тут эмир не знал пощады, хотя бы речь шла и о близких ему людях.

Бывший наставник Абд-аль-Кадира, кади Арзева Ахмет Бен-Тахир пренебрег запретом. Рассчитывая, возможно, на былую привязанность к нему эмира, он вел весьма прибыльную торговлю с французскими интендантами. Кади поставлял им продовольствие, фураж и, что считалось особенно преступным, лошадей. Абд-аль-Кадир не раз писал ему, требуя прекратить торговлю и предупреждая о последствиях нарушения заповедей джихада. Бен-Тахир отмалчивался, надеясь, что на худой конец его защитят французы. Когда Арзев был захвачен арабами, эмир, невзирая на мольбы кади и его родственников, приказал заковать его в цепи и отправить в тюрьму Маскары. По решению военного совета предатель был казнен.

Случаев подобного свойства в деятельности эмира было немало. Абд-аль-Кадир мог многое простить врагу, но он никогда не прощал отступления от заповедей джихада своим сторонникам, как бы дороги и близки они ему ни были.

Нетерпимость к инакопоступающим характерна для всякого рыцаря идеи. Но как часто эта нетерпимость оборачивается тупым лицемерием и спесью, когда дело касается самого поборника идеи! Абд-аль-Кадира в этом никто не мог упрекнуть. В большом и в малом он относился к себе много требовательней и строже, чем к окружающим.

Вот качества вождя, которым Кадир заставлял следовать своих помощников и которые в совокупности представляют собой духовный автопортрет самого эмира:

«Совершенно необходимо, чтобы вождь обладал личным мужеством и отвагой, чтобы он был морально безупречен, тверд в вере, терпелив, вынослив, благоразумен, честен и мудр, оставаясь таковым при любых трудностях и опасностях. Ибо командир по отношению к своим подчиненным является тем же, чем сердце для тела; если сердце не здорово, тело ничего не стоит».

В повседневном быту Абд-аль-Кадир вел жизнь праведника и аскета. Неизменным его жилищем была палатка, разделенная занавесом на две части. В большей была приемная, где эмир принимал посетителей, вершил суд, устраивал военные советы. Меньшая служила спальней и библиотекой; здесь, по словам современника, эмир «не столько отдыхал, сколько предавался чтению и молитвам».

Абд-аль-Кадир одевался так же, как и простые воины, и ел ту же пищу, которую ели они. Он ни разу не воспользовался и грошем для своих личных нужд из тех налогов и взносов, которые поступали в его казну. Подарки, которые эмир часто получал, он частью передавал в ту же казну, частью обращал на милостыню. Одежда, которую он носил, была выткана женщинами его семьи. Личные расходы эмира обеспечивались тем, что давало унаследованное им имущество, которое состояло из небольшого участка земли и нескольких десятков овец.