Абель — Фишер

В 18 лет способного парнишку привлекли к работе над атомным проектом в Лос-Аламосе. У него и университетского-то диплома еще не было, зато здорово варили мозги. Теда приметил сам Оппенгеймер. Давал персональные задания и покрывал мелкие грешки: Холл совсем не отличался пунктуальностью, опаздывал на работу, отказывался носить полувоенную одежду, на голову напяливал какую-то непонятную ермолку, а не военную пилотку, как было положено.

Не правда ли, это наводит на мысль, что Холлу ничего не стоило перепутать день встречи с Лоной Коэн, специально приезжавшей к нему из Нью-Йорка в далекий Альбукерк, чтобы забрать папку с чертежами атомной бомбы? Он путал даты встреч и забывал пароли. Но риск, которому юный и беспечный физик подвергал себя и связников, оправдывался бесценной информацией, им передаваемой.

Теперь немного о псевдонимах: Персей, Стар, Млад… Под каким из них скрывался Теодор Холл? Действительно, в хитросплетениях можно было и запутаться. Теду присвоили сразу два — Персей и Млад. Второе «имя» и объясняло юный возраст. А третий псевдоним — Стар — принадлежал совсем не Холлу. Был у Млада — Персея и свой персональный связник. Друг по университету Сэвилл — Сэв — Сакс разделял его взгляды и убеждения. Он на несколько месяцев постарше Теда, и потому в нью-йоркской резидентуре ему присвоили псевдоним Стар. Сэв — Стар и выехал на первое свидание с Младом в Альбукерк.

Оба при встрече нарушили все правила безопасности, которые только можно было нарушить. У Стара вообще была манера яростно жестикулировать и довольно громко разговаривать с самим собой на улице. Тем не менее Сэв благополучно доставил в Нью-Йорк двухстраничный, исписанный мельчайшим почерком Теда отчет о критической массе, полученной в лаборатории Лос-Аламоса после первых испытаний. А на вторую встречу с Младом отправилась жена Морриса Коэна — Лона…

Как вы помните, Вильям Фишер также внес свой посильный вклад в работу с Младом. После войны такое случалось нередко — агенты, честно сделавшие свое дело, по собственной инициативе отходили и от разведки, и от коммунизма. Но уговорщик Марк сумел убедить Млада, что надо еще немного продержаться, атомные тайны по-прежнему нужны. Уж не знаю, какими словами уговаривал резидент юное дарование еще немного потерпеть и поработать. Но, отлучив от прямой связи с американцами Коэнами, замкнул его на себя, заставил быть вместе. Не одного же великого Капицу было убеждать в необходимости трудиться ради Советского Союза? И еще неизвестно, где больше потребовалось искусство уговорщика…

Теперь, когда точки в этом сугубо документальном повествовании потихоньку расставляются, многое становится понятно. Ясно, к примеру, почему Моррис в разговоре со мной называл Персея «мальчиком, парнем, молодым ученым». Понятно, почему был столь осторожен — знал, видно, старина Коэн, что его подопечный Млад еще жив.

Когда в 1950 году часть кодов американцы с трудом, но все же расшифровали, на молодого физика пала первая тень, и через год агенты ФБР допрашивали его по подозрению в шпионаже. Вряд ли Холла не арестовали тогда за нехваткой улик, как пытаются теперь представить дело. Скорее, не хотели вспугнуть остальных агентов, боялись выдать себя, ведь советские разведкоды по-прежнему действовали. Как, впрочем, и советские агенты. А Персей на допросе держался твердо. Сержа Курнакова, чью фотокарточку ему тыкали под нос фэбээровцы, опознавать отказался дважды.

Наверное, эта твердость и смущала. Розенберги, как и Холл, все отрицали, однако улик против них было больше, чем против молодого гения. На стул усадили их, второстепенных действующих лиц, к атомному проекту отношения не имеющих. А один из главных героев этого «дела века» отделался относительно легко — ФБР взяло его под надзор. Наступил новый этап в жизни Млада. Связи с советской разведкой постепенно замораживались, да и оперативная ценность Холла уменьшилась. Это косвенно подтверждается и высказываниями Барковского. Ученый действительно переехал в другой город: трудился в Чикагском университете.

Контакты с советскими разведчиками и их агентами прекратились. В августе 1949 года у русских появилась своя атомная бомба, и некоторое время спустя Тед — Млад — Персей посчитал, что его миссия исчерпана. Если подвести ей краткий и жесткий итог, то можно считать, что переданные Холлом сведения позволили Советскому Союзу быстро перейти к созданию бомбы на заводах, перескочив через мучительно долго преодолевавшуюся американцами стадию экспериментального производства. Вот что сделал для нас юный Теодор Холл, призванный к концу войны в армию США и дослужившийся там до звания сержанта.

С 1962 года началась новая жизнь. Вместе с семьей и тремя детишками Тед Холл, сохранивший американское гражданство, переезжает в Великобританию. В Кавендишской лаборатории Кембриджа ему удается сделать несколько выдающихся открытий в области биофизики. Но кто в наше время слышал о великих ученых, если только они не лауреаты Нобелевской премии?