Абель

– Пойдем, Элия.

Я метнула взгляд в темно-карие глаза Артиста. Его лицо было участливым и снисходительным. Я позволила ему вести себя и на негнущихся ногах покинула кабинет.

Мои чувства были заглушены, пока мы пересекали зал, двигаясь к лестнице. Поднялись на второй этаж и, пройдя прямо по коридору, остановились у последней двери слева. Артист открыл дверь ключом и зашел первым, чтобы включить свет, затем проследил, чтобы я прошла внутрь. Вспыхнувшая под потолком лампа открыла взору просторную комнату в темно-коричневых тонах и мужском неформальном стиле. В отрешенном состоянии я оглядела вторую обитель Абеля. Прямо напротив входа темнели два больших окна, закрытые горизонтальными жалюзи, между которыми стояла большая небрежно заправленная кровать. Деревянный пол был покрыт широким, прямоугольным ковром с коротким ворсом коричневого цвета. Слева у стены стояли кожаный диван и кресло, на котором висели наспех брошенные вещи. Справа находилась еще одна дверь, вероятно, в ванную комнату. С той же стороны напротив окна стоял письменный стол, усыпанный бумагами рядом с открытым ноутбуком. На стенах висели различные плакаты ретро-групп и анархические лозунги. Особенно в глаза бросилось яркое полотно, висевшее над столом, где был изображен символ клуба – череп с шаром. Казалось, что многие части интерьера собиралась годами и отражали внутренний мир хозяина.

Пока я разглядывала комнату, не заметила, что Артист уже вышел, и дверь за мной закрылась. Услышав, как щелкнул замок, я резко обернулась и метнулась к двери. Моя рука неуверенно потянулась к ручке, и, подергав ее, я с ужасом поняла, что меня заперли! Вот теперь мне стало совсем не по себе…

Меня накрыло бешеное желание – сбежать! Просто взять машину, которую дал мне Абель, и уехать из этого города, не оставляя никаких следов! Лихорадочно обернувшись, я метнулась к одному из больших окон. Кровь шумела в ушах, адреналин заставлял сердце подпрыгивать. Я отодвинула тяжелые жалюзи и выглянула в темноту за окном.

Нет. Это просто безумие! Возьми себя в руки, Элия! Почему вдруг эти люди стали опасными для меня? Только потому, что я увидела доказательства того, что упорно отрицала в голове и не желала принимать? Боже… как можно быть такой наивной?! Стоит ли теперь удивляться и трястись от страха? Одновременно с ворохом отрезвляющих мыслей я осознала одну очень важную вещь, которая окончательно подавила все мое рвение бежать…

Это был Макс.

Мое сердце уже было привязано! Я не смогу его бросить… Ни за что и никогда не оставлю его!

Прислонившись к стене, я смирилась с тем, что уже не могу эгоистично принимать решения. И это не из-за обязательства или чувства долга, мной двигало что-то другое, что-то более важное. То, что, должно быть, чувствует мать.

Я медленно отошла от окна и, сев на край большой кровати, подложила заледеневшие руки под бедра. Эта привычка была у меня с детства. В этом положении я уходила в себя, прокручивая в голове ситуации, которые тревожили мое сердце. Так я справлялась со стрессом, адаптировалась и мирилась с ситуацией. Вспомнив о далекой части прошлого, мне больше чем когда-либо захотелось оказаться в надежных руках брата – человека, которому я могла доверять. А ведь он даже не представлял, что происходит в моей жизни! Не знал или просто не хотел знать?.. От этой мысли стало так больно и обидно. Слишком много было для одного дня. Сейчас я была совсем одна и пока сама должна была справляться со всем, что происходит в моей жизни.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я устало поднялась и медленно прошла по комнате. Исследуя обитель Абеля, я старалась ни к чему не прикасаться, и задержалась только возле навесной полки, располагавшейся над диваном. На ней стояли книги с невзрачными обложками и несколько небрежно сложенных друг на друга фотографий. Авторы на обложках книг были мне незнакомы. Взяв одну из них и прочитав несколько строк на первой попавшейся странице, я поняла, что это какие-то мемуары. Положив книгу, я перевела свое внимание на фотографии. Взяв в руки верхнюю, я принялась рассматривать людей, запечатленных на ней.

Фото было старым и выцветшим. Мужчина и женщина стояли на фоне просторной комнаты со старомодным интерьером, сдержанно прислонившись друг к другу. Мужчине было около сорока лет. Его светло-русые волосы спускались до плеч, а лицо украшала короткая борода. Он улыбался одними уголками губ, а его энергичный взгляд темных глаз привлекал внимание даже через размытое изображение на старой бумаге. Несмотря на возраст, его тело было стройным и подтянутым, а мышцы – упругими и жилистыми. Уверенная осанка и слегка вскинутая голова выдавали в нем качества лидера. На его широких плечах словно влитая сидела джинсовая жилетка с нашивками, как у членов клуба. В районе груди, с правой стороны, я заметила нашивку, обозначающую статус президента, и нахмурилась, задумавшись над тем, что он, должно быть, был предыдущим.