Аберлауг. Следуя за вампиром

Чёрные острые макушки елей вдалеке, которым конца и края не видно до самого горизонта. А моё зрение, оно… оно стопроцентное. Но как? Я ведь ношу очки. Как-то сразу во мраке внимания не обратила, а сейчас вижу. И ещё замерзаю, мне плохо. Остановилась, обшарила карманы, в которых было пусто.

Окей, гугл… Что теперь? Что можно сделать одной в чаще зимнего леса, непонятно как тут очутившись? Хм… Наверно, начнём с поиска гостиницы. Или кемпинга. Шучу, конечно, – просыпаться будем. Я зажмурилась и досчитала до двадцати, затем больно ущипнула себя. Ничего. Нажала на шубу, где бедро, и почувствовала болезненную резь. Всё ещё стояла, ничего не изменилось. Что ещё сделать, не знаю. Не прыгать же, разбежавшись, со скалы.

Приступ паники подкрался внезапно, становилось всё тяжелее дышать. Сердце забилось быстрее.

«Сейчас я проснусь, и всё закончится. Ещё немного, и это исчезнет. Всё не по-настоящему», – судорожно продолжала я шептать себе под нос, выпуская облака пара изо рта.

Опёршись варежкой о шершавый ствол, не моргая уставилась в темноту. Дремучий лес молчал. Только ледяной ветер протяжно завывал, гоняя вихри снежинок по гладкой корке сугробов. И я здесь одна, непонятно где. Так ведь не бывает.

Я стала ходить кругами. Внутри всё сжималось, на глаза навернулись слёзы. И тут вдруг впереди за сугробами что-то хрустнуло. Дёрнув головой на звук, я вся напряглась. И не увидела – почувствовала кого-то. В ту же секунду снег захрустел, тихо-тихо, но я услышала чьи-то аккуратные шаги.

Резко развернувшись, я рванула в противоположную сторону. Споткнулась, чуть не упав лицом в снег, но вскочила, разбрасывая волны снега в стороны, и продолжила бежать без оглядки. Вернее, ковылять что было сил. Высокие сугробы и тяжёлая одежда тормозили. Вспышки боли пронзали ногу, но страх притуплял боль. Слышала я теперь только своё прерывистое дыхание и заполошный стук сердца. Силы быстро закончились, и я, совсем запыхавшаяся, остановилась, упёршись руками в колени и глотая ртом воздух. Испуганно обернулась, замерла, какое-то время, не моргая, смотрела между соснами. Бесполезно. От волков мне всё равно не убежать. Все деревья, как назло, высокие, с гладкими стволами, и на них не залезть. Я прислонилась к дереву спиной и обречённо съехала вниз.

Взглянув перед собой, я вдруг увидела в чернильной темноте под деревьями хищно сверкнувшие глаза. Потом ещё одни рядом и ещё. Порыв подорваться и вновь побежать прочь теперь сдерживало нарастающее оцепенение. Да и сил уже не оставалось совершенно. Меня обуял страх. Тяжёлый, давящий, такой, когда внутри всё проваливается.

Я чувствовала, как волк приближается, как под лапами при каждом быстром шаге едва слышно хрустит снег. И казалось, звериное дыхание уже у самого-самого уха, а клыкастые челюсти размыкаются над плечом и вот-вот начнут беспощадно рвать на куски. А я буду истошно кричать, пока меня разрывают, и не смогу спастись. Я это представляла, но никак не могла снова повернуть голову, чтобы посмотреть в глаза своей смерти. Замерла, затаив дыхание. Отказывалась верить, что всё так закончится, и уже не чувствовала, как по щекам градом катятся слёзы.

Я не ощутила момент, когда обмякла. В голове мелькнула единственная мысль: «Я умру». В ушах зашумело, повело в сторону. Обморок вырвал меня из этого мира.

Невозможное возможно

Я открыла глаза, но ничего не увидела: не могла сфокусироваться. Всё было затемнено и размыто, как если смотреть через целлофановый пакет. Лежала не шевелясь какое-то время, слушая, как ветер завывает и что-то потрескивает. Потом снова провалилась. Обрывками помнила, как ощутила вкус тёплого, бульон, кажется. И в редкие моменты, когда сознание немного прояснялось, казалось, что я падаю куда-то вниз, падаю нескончаемо долго. А потом чудилось, что в пустом белом пространстве дребезжит чёрная линия, похожая на молнию, а моё тело, лёгкое и невесомое, утягивает по ней в бесконечность.

***

Когда снова очнулась и приоткрыла глаза, первая мысль была о том, что всё это очень необычный, реалистичный сон. Надо обязательно его записать. Под одеялом оказалось очень жарко, я ощутила, как сильно пропотела. Кровь, будто раскалённая жидкая лава, растекалась по телу и, казалось, становилась только горячее с каждым громким ударом сердца.

Ожидая увидеть свою привычную комнату, я слегка приподняла голову, собираясь взглянуть на часы, что тикали на столе… Только не обнаружила ни часов, ни стола, ни золотой шторы напротив кровати, ни картины на стене. А тикало у меня в голове, больно, неприятно, словно кто-то иголкой в мозг тыкал. Со смаком так, упорно.

А стена, запоздало отметил разум, не бетонная, а деревянная. Взгляд остановился на узком обшарпанном подоконнике и маленьком окне.

Та-ак. А это что? Никогда у меня не было такого странного одеяла. Оно что, из шкур сшито?