Абиссинские хроники XIV— XVI вв.

Войска рассеялись по своим родам и племенам, а мать его в великом рыдании и вопле призвала царевича, чтобы посадить его на престол брата его. Он поспешил ответить на их слова, как рачительный муж, но сказал: "Недостоин я воссесть на сей великий и славный престол". После многих усилий возвели его на престол и наименовали царским именем Адмас Сагад, как мы раньше написали вместе с толкованием имени. Это было смирение, когда он сказал: «Недостоин я воссесть на престол царства», хотя это был престол отца его Лебна Денгеля и брата его Клавдия. Подобно сему сказал блаженный Павел: "Несть достоин нарещися апостол Христов",[356] после того, как призвал его дух святой, говоря: "Отделите мне Савла и Варнаву, да будут мне вестниками к язычникам",[357] ибо великое смирение побудило его говорить о себе слова уничижения. Месяц воцарения его был Миязья начало дней года мира; начало месяцев еврейских в 14 день сего месяца.[358] В этом месяце пришли вельможи царства: Хамальмаль, Кефло, Такла Хайманот, сын Дагальхана, Ром Сагад и другие макуанены и вельможи, которых мы не помним, и много воинов, спасшихся от смерти в тот день, о котором мы упоминали. И тотчас стали говорить, где лучше зимовать царю, и наилучшим решением избрали землю Бегамедер и Дамбию, да будет там зимнее пребывание. После этого поднялся царь из Мангеста Самаят, места своего царства, ибо пребывание их было там, в земле Годжам. И мать его пошла с ним, и не разлучалась с ним, чтобы укрепить для него закон царства. И весь мир следовал за ним кроме Хамальмаля, оставшегося воевать с врагом Нуром, как дадазмач, начальствуя от Абави до тех мест, куда доходила его власть, и кроме одной его сестры, доброй памяти и славной делами Амата Гиоргис, зазимовавшей в Мартула Марьям. После этого он обратил лицо свое на дорогу в Бад и, придя в Дамбию, устроил зимнее пребывание в Цадо. Во время дождей была радость и веселие, услада и довольство. Сам он, воссев на престоле христианском, начал проводить законы и установления царства, а вельможи царства, как Кефло и другие начали втайне свои происки, ропот и смуты, затем обнаружившиеся на деле. По прошествии времени дождей, он отправил посланцев и собрал войско из всех местностей своего царства, послал и к Исааку со словами: «Собери войско и поскорее выступай, чтобы нам воевать с Фалаша». Затем, собрав войско, он пошел в Самен и встретился там с Исааком, сражался немного дней и, когда он был готов к битве, встали его приближенные и посоветовали, говоря: «Оставим войну с Фалаша, ибо не пришло ее время». Из-за этого совета вернулись в Дамбию и провели зиму в Энфразе. В этот второй год царствования восстал лукавый враг по имени Балав Раад и замыслил злой совет сатанинский, говоря: «Убью этого царя». Это сказал он не потому, что царь его обидел, но по наущению сатаны, как Иуда, отдавший и продавший господа своего иудеям, которые его умертвили, после того как он наделил его многими божественными дарами, как изгнание бесов и очищение прокаженных. Все свойства сего злого человека подобны были убийце своего господа и учителя, возлюбившего его и облагодетельствовавшего. После этого стала известна повесть о его злодействе. Однажды ночью, когда царь спал на своем ложе вместе с плотью от плоти своей, вошел он внезапно со своим рабом лукавым, подобным ему, в шатер и нашел зажженный светильник и двух рабов, стоящих внутри шатра по обе стороны. Он тщательно рассмотрел, где лежал царь с царицей, весьма внимательно исследовал, загасил светильник, чтобы никто не распознал его, кто он такой, затем простер свою руку и бросил копье в помазанника божия. Но тогда явилась сила божия и дала копью упасть между двумя на ковер, а сам он совершил бы убийство и сердцем, и рукой, если бы не был с царем бог, спасший Давида раба своего от копья Голиафа. Сие было подобно твердости сердца Авраама и возложению им ножа на шею его единородного сына Исаака, пока бог не оставил повеления своего и не избавил его от приношения в жертву и заклания тела его по обычаю жертвы, заменив агнцем. Но приношение отцом сего единородного сына было по повелению божию, а не подобно сему злодею, захотевшему убить царя христианского, по наущению отца его сатаны, как сказал господь наш иудеям: «Вы отца вашего диавола есте и похоти отца вашего хощете творити».[359] Мы не могли оставить повествования о совершении деяния Балав Раада, сына сатаны, не обратившись к сравнению. Когда копье упало между двумя, встал царь с ложа, закричал как лев, и возгласил имя отца своего. Снова тот во второй раз бросил копье и помешала ему сила божия, как и в первый раз, и дала копью упасть на бурнус, что был у изголовья царя. Одного из двух рабов, спавших в шатре, он убил, другого поразил. Когда царь хотел задержать его, схватив меч из-под изголовья, он убежал, выйдя из шатра; раб его вышел за ним; их дороги были различны; Балав Раад пошел на Хебнат, его раб к Цама; оба они были задержаны — один распознанный по мечу, другой — по лицу, и приведены в царский стан, где тотчас судили их праведным судом судьи; одного повесили, другого побили камнями. Тогда была прославлена сила божия устами всех людей; говорили: "Слава господу, умертвившему злоумышлявшего на помазанника божия". И в этот прошедший день спасения царя говорили мудрые люди: "Спас бог помазанного своего силою десницы своей". После непродолжительной остановки он поднялся с зимних квартир и обратил лицо свое к земле Варвар. Там оставался Исаак под предлогом болезни, а Кефло, "потому что устроил брак моей дочери" так говоря; вся же причина того, что они остались, заключалась в том, что они хотели воцарить племянника царя Тазкаро; они зимовали, утвердившись в этом изменническом намерении со свитой всех трех. Но не был бог заодно с ними и они "помыслиша советы, ихже не возмогут составити".[360] Когда вошло подозрение в сердце царя христианского, он послал к Исааку раз и в другой раз, говоря: "Явись немедленно туда, где мы находимся, и не ссылайся на болезнь". Сказав «хорошо», он пошел вместе с послом и, прибыв туда, где дорога вела верхом и низом, сказал послу: «Ступай по верхней дороге к государю и доложи о моем прибытии, я же пойду по нижней дороге, чтобы не голодали мои солдаты, ибо на этой дороге есть продовольствие». И пошел посол по своей дороге, а он по другой, вернулся в свою страну и встретился со своими родичами, детьми и солдатами. Кефло же и его солдаты воцарили Тазкаро, как замыслили раньше.