Абьюз (СИ)

– Я не встречался с Синтией с тех пор, как мы сблизились. Не встречался, как с любовницей, я имею в виду. Но она моя сестра! Я не могу вычеркнуть её из своей жизни, своего сердца полностью. Ты не вправе этого от меня требовать.

– А ты не можешь от меня требовать всё время терпеть рядом с собой эту ужасную, жуткую женщину. Что мне делать? Каждый раз, как ты встречаешься с ней, с Кингом, с его детьми думать о том, как вы развлекаетесь на сей раз? Или не развлекаетесь? Плюс к тому теперь ещё придётся сомневаться в том, что вокруг не виртуальная реальность, которую ты для меня придумал?

– Я никогда не поступал так с тобой, Кэтти. Скажу больше – я и с другими людьми никогда так не поступал – если только в порядке самообороны? Ещё раз повторюсь: если кто-то может что-то сделать, не значит, что будет.

– Альберт… просто уйди. Я не смогу жить с тобой. И никому из нас это по-настоящему не надо.

– Не говори за меня, пожалуйста.

– Ты не любишь меня. Не любишь так, как любишь Синтию. Возвращайся к ней. Я не…

– Не говори мне, что делать, ясно?! – гаркнул я, нависая над ней, заключая в клетку из собственных рук и тела. – Я люблю тебя не так, как Синтию, но ты дорога мне! И если я не был честен с тобой, то только потому, что боялся тебя ранить.

– Правильно боялся – ты меня ранил. И если не хочешь совсем меня уничтожить, оставь в покое!

Глаза Катрин сухо блестели. Они казались горящими на бледном тонком лице.

– Просто – уйди. Если хочешь, я по-новому подпишу эти чёртовы бумаги! Я всё отдам, только отпусти меня. Пожалуйста!

– Хочешь от меня освободиться? – склонился я к ней ещё ниже, нависая с угрожающей близостью.

Она не пыталась отстраниться, да и не получилось бы – за спиной Катрин по-прежнему маячила стена.

– Я так и сказала!

– Слов недостаточно! – упрямо махнул головой я, заодно отбрасывая спадающие на глаза волосы. – Хочешь убедить меня в том, что желаешь свободы – придётся действовать.

– Что? – изумлённо приподняла брови она. – Действовать? Как?.. – в недоумении передёрнула она плечами.

– Не знаю – как, но уж как-нибудь подоходчивей. Так, чтобы сомнений в твоей неприязни не оставалось.

Взяв нож, я протянул его ручкой вперёд.

Катрин нахмурилась, глядя на холодное лезвие. Потому на лице её отразилось понимание и отвращение:

– Ты с ума сошёл? – не столько прошептала, сколько прошипела она. – Не думаешь же ты, что я стану играть с тобой в эти дурацкие игры?!

– Станешь. Если действительно хочешь уйти.

– Я не…

– Используй его. Докажи серьёзность своих намерений.

– Я надеялась решить проблему менее…хм-м? Радикальным способом.

– Я не умру. Удара ножом недостаточно, чтобы отнять мою жизнь. Это просто развлечение.

– Сегодняшний вечер – это что-то! Незабываемое впечатление за впечатлением! Такое чувство, что ты нарочно копил их один к одному, чтобы вылить в один присест всё фамильное безумие и странные сексуальные фантазии.

– Боль и секс действительно неплохо сочетаются, но извращённые фотосессии с Кингом, уж поверь, в мои планы точно не входили.

Катрин скривилась от отвращения, но тут же лицо её вновь приняло спокойное выражение.

– Ты знаешь, что я никогда не смогу навредить безоружному человеку.

– Я знаю, что ты лжёшь сейчас. Не мне – себе. Мы оба знаем, что я не безоружен – я сам по себе оружие. И ты вовсе не маленькая белая пушистая овечка, ты будущий хирург и держать скальпель в руках умеешь.

– Это не скальпель.

– Режет не хуже.

Она провела ладонью по глазам, словно стремясь скинуть с них невидимую мне повязку.

Голос её зазвучал устало:

– Не верю, что это вообще происходит на самом деле: я стою и всерьёз обсуждаю возможность воткнуть в тебя нож?

– Представь при этом что-нибудь вдохновляющее.

– Например?

– Например, как я, припёртый к стенке данным тебе словом вынужден буду исполнить обещанное и уйти?..

Катрин взяла из моих рук нож скорее машинально, чем осознанно, недоверчиво глядя на отливающее синевой, остро отточенное лезвие.

– Ты ведь не веришь, что я могу это сделать? – спросила она.

– В этой жизни никогда ни в чём нельзя быть уверенным.

– Ты во мне не уверен? – сверлила она меня вопросительным взглядом.

– Я знаю, ты девушка с характером и с принципами. Но насколько далеко ты способна зайти в погоне за ними? Вот этого не знаю. Но допускаю возможность того, что достаточно далеко.

Катрин усмехнулась, и в этот момент стала гораздо больше похожа на всех нас – и на себя, ту, которой едва ли сама себя знала. Тьма, которая присутствовала в ней также, как и в Синтии или во мне. Пусть и в меньшей степени, но всё же?

Фамильная тьма: желание причинять боль в первую очередь тем, кого мы вожделеем.

Тёмная сторона есть у всего, кроме солнца. Свет без тени беспощаден, он сжигает дотла. Тень и должна быть. Меня тени никогда не пугали. Меня пугает их отсутствие. Гораздо страшнее, когда в человеке не видно изъянов.

Она подняла лезвие и приставила его к моему горлу. Острие легко касалось ямки под подбородком, дразня кожу завораживающим холодком.

–О! Вижу ты решила подойти к решению с огоньком и фантазией? Я бы предпочёл пощекотать нервишки в других местах…