Абонент не отвечает (СИ)

- Светлана Сергеевна, присядьте, пожалуйста, - нашелся Леша. - А ты воды сразу принеси, - кивнул он Сергею и тот скрылся на кухне.

Озадаченная мама опустилась на диван и сложила руки на коленях, глядя то на учителя, то на сына. Леша снова сел в кресло и наклонился вперед, упершись локтями в колени. Рома покрылся краской с головы до пят и испуганно смотрел на него.

- Видите ли, Светлана Сергеевна, Рома не совсем обычный мальчик, - осторожно заговорил Леша. – И его сверстники, скажем так, немного остро отреагировали на это.

- Что вы хотите сказать? Не тяните уже! – Воскликнула Светлана Сергеевна.

- Мама, я гей, - выпалил Рома.

- Что? – Уставилась она на сына.

- Педик, - уточнил Рома и опустил голову. – Извини уж.

У несчастной мамы лицо пошло пятнами. Она посмотрела на учителя в поисках разъяснений, но тот лишь поджал губы и поднял брови, глядя в ответ. Женщина попыталась проглотить набежавшую слюну, но ком в горле мешал это сделать, но тут Сергей шустро вручил ей стакан с водой и поддержал, пока та пьет.

- Я так и знала, - выдала родительница, осушив стакан одним махом и отдавая его обратно Сергею.

Настала очередь окружающих удивляться и смотреть на нее вопросительно.

- Как это ты знала? – Подал голос непутевый сын.

- Да ты с детства мои юбки таскал и косметику, - обмахивалась мама руками и откидывала челку.

- Мам! – Ужасаясь, что она при всех выдала страшную тайну.

Леша закусил нижнюю губу сильнее, не позволяя рту расползаться в разные стороны, а его плечи подозрительно подрагивали. Рома снова стал пунцовым и спрятал лицо в ладонях. Сережа откровенно лыбился, шокировано глядя на друга. Мама посмотрела на последнего и снова выдала:

- И я так понимаю ты туда же?

Друг резко перестал улыбаться и испуганно икнул. Его рот несколько раз беззвучно открылся, но он не успел ничего сказать, как вмешался Леша:

- Светлана Сергеевна, дело в том, что…

- И я, - перебил его Сергей. – Мы с Ромой с детства дружим. И как-то оно само собой получилось.

Алексей словно застыл с открытым ртом. Все происходящее вокруг почему-то отошло на задний план, сердце болезненно сжалось, а в горле стал ком. Он не ожидал от себя подобной реакции. Казалось бы все всех должно устраивать: мать в курсе событий и вроде не особо сердится; Рома, хоть и пунцовый до сих пор, смотрит с облегчением; а вот Леша словно оказался за бортом. Реакцию родителей на то, что именно взрослый мужчина, к тому же учитель, совратил их сына можно было представить. А теперь он вроде и не при чем, и можно вздохнуть свободно. Но в груди оставалось чувство, что все не правильно.

Пока Алексей Анатольевич придавался самобичеванию, Светлана Сергеевна успела надавать подзатыльников подросткам, всплакнуть о будущих несостоявшихся внуках, напомнить о безопасном сексе, подумать как рассказать мужу, снова отвесить оплеуху сыну, затем его другу, пригрозить последнему рассказать родителям. Сергей поклялся сделать это сам, но потом. А Леша оставил семейство разбираться со своими проблемами и деликатно ушел на кухню курить.

Сизый дым распространился по маленькой кухоньке легким облаком и поселился в легких. Причудливыми узорами он раскручивался от незаметного для человека дуновением. Леша осмотрелся вокруг. Что он вообще здесь делает? По чьему глупому велению он оказался за двести километров от своего родного дома, работает школьным учителем и трахает своего малолетнего ученика? Что и кому он хотел доказать, переселившись сюда? И какого черта ему хочется здесь остаться и стать частью жизни людей в соседней комнате? Глядя, как мать ругает своего сына и тут же плачет над ним, Леша вспомнил своих родителей, отправивших его далеко за пределы страны еще совсем ребенком. Когда ехидна-Яна сказала, что его не любили и отправили подальше специально, его сердце на мгновение сжалось, воскресив воспоминания далекого прошлого. Ведь он действительно думал, что его не любят и не хотят видеть рядом. Поначалу, приезжая домой на каникулы он безумно радовался теплым объятиям и вниманию матери. Отец же всегда был сдержан и немногословен, зато по части наказаний и указаний был в первых рядах – по головке сына он редко гладил.

Приехав домой в свои очередные каникулы, Леша обнаружил, что и мать к нему охладела. И только много лет спустя, когда он стал взрослым и проснулся утром после очередной пьянки с сидящей возле постели матерью, ему поведали, что это отец запретил матери баловать своего сына. Но когда ему было всего десять, он остро переживал потерю матери как единственного любящего его существа. Тогда он и стал вести себя по-разгильдяйски на каникулах: в школе особо не забалуешь, да и любил он учиться. А поступив в университет, он и вовсе перестал приезжать домой. А зачем? Все равно ему там не рады. И о своей ориентации он заявил в наглую и, что удивительно, эту новость восприняли адекватно. Но нормальной семьи у него все равно не было. Такой, как у Ромки.