— Ну здравствуй Станислава, давай знакомиться, я Александр, почти что муж твоей матери. Она переживала, что ты можешь не одобрить наш с ней… Союз или, как правильно? Без разницы. Одобряй. Мать твою люблю, никогда не обижу и тебе, рыжей пигалице, в обиду не дам. Шутка. Про пигалицу, остальное — правда! — почти, что муж моей мамы, оскалился улыбкой сытого людоеда.
— Мама напрасно переживала, препятствий вашему союзу, чинить не собираюсь. — заверяю, тронув губы ответной улыбкой.
Скромной и вежливой, как весь мой образцово-показательный образ. На пигалицу не обижаюсь, видимо у мужика такая манера общения.
— Правильно, — коротко бросает Шаповалов, и обращается к маме. — Ну что? Пройдем на веранду? Там подождем…
Обрывается, фокусирует взгляд поверх моей головы, в направлении Бульвара.
— О! Вот и мой охломон, явился не запылился! Ты посмотри, букеты догадался прихватить! — воскликнул радостно.
Я обернулась…. Клатч из рук выскользнул. Улыбка с лица сползла, рот приоткрылся, глаза вытаращились. И отказывались верить в увиденное….
— Племянник?! Который единственный? — пискнул кто-то изнутри меня чужим голосом.
— Мой племянник Кирилл, собственной персоной, — подтвердил Александр нагибаясь за выроненным клатчем.
Уж не знаю, как мне удалось захлопнуть челюсть. Улыбку назад, на лицо натянуть. Вернуть глаза в орбиты. И внешне спокойно смотреть, как к нам, уверенной, вальяжной походочкой, приближается Кирилл Лисовский! Чтоб его понос прохватил и воду отключили!
Племянник… Дальнее Подмосковье… Это же надо? Мама умудрилась выбрать в спутники жизни дядю.
Хрен я племянничку покажу размер внутреннего шока! Гаденыш… Букеты он прихватил… Ты посмотри, и где только нарыл? Орхидеи и фрезии, это понятно, в любом приличном салоне цветов, а букет овощной из которого головки чеснока, яркий круглый редис и хвосты моркови торчат, где откопал?
6
Я могла бы служить в разведке,
Я могла бы играть в кино….
Спина ровная, улыбочка милейшая, трепещем ресницами. — командую себе мысленно.
Внутренний шок потихоньку сдувается, уменьшаясь в размерах.
Вчера в Магдаке я распиналась при Кирюше по поводу ужина в Пушкине. То — то его перекосило тогда… Черт! Жалко, что он услышал, сопоставил факты и подготовился! Представляю какая бы у него сейчас был рожа, если б сработал эффект неожиданности. Дяде похоже не сообщил, что сталкивался со мной, точно не сообщил, дядя явно не в курсе.
Кирюша тем временем, посторонился пропуская компанию пожилых дам, направляющуюся на променад по Тверскому бульвару, возобновил движение и наконец оказался в непосредственной близости с нами.
Наглый, вальяжный с ехидно — уверенным блеском в глазах.
— Добрый вечер дорогие дамы, приветствую дядя Саша, — пропел своим мягким баритоном, как только с ними поравнялся. Галантно поднес маме букет гортензий, — я счастлив, что дядя наконец решился с вами познакомить.
— Знакомься раз счастлив — моя Ирина, — пробасил дядя — жених — амбал, взглянул на торчащие из листьев салата дары овощеводства, иронично усмехнулся — Я не понял. Издалека показалось, что у тебя два букета, а ты, с собой продукты на салат несешь?
Он реально мне нравится. Зачетный мужик, зря я к нему с опасением относилась.
Думаете Лисовский смутился? Щас! И глазом не моргнул. Шагнул от мамы ко мне и с ехидцей вещает:
— Все правильно — букетов два, по количеству присутствующих дам. Овощная композиция — новый тренд, пользуется популярностью у девушек. Пользуясь случаем решил порадовать… Простите, нас еще не представили. Это вам. От всей души.
Может это искушение? Клялась мысленно быть весь вечер образцово — показательной, вот мне испытания и прилетают. Не поддамся. Я кремень.
Интенсивнее трепещу ресницами, забираю у Кирюши овощную композицию, расправляю слегка свернувшийся салат — фризе.
— Станислава Игоревна Лаптева, вы можете называть меня просто — Станислава Игоревна. Спасибо за букетик. Тронута. Неожиданно. Композицию сами составляли? Лишний вопрос, вижу, что сами. — проговариваю с придыханием, указательным пальцем тычу в самую тоненькую морковку: морковка качнулась, как маятник.
Лисовский чуть заметно приподнял бровь.
— Рад угодить Станислава. — мне показалось или зловещая нотка у гаденыша в голосе?
— Ир, идем за столик, накурлыкаются — присоединятся, — Шаповалов потянул маму ко входу на веранду.
Накурлыкаются…. Слово то какое.
Переминаюсь на каблучищах, как люди их целыми днями носят. Кирюша с места не двигается, как и ждет, когда моя мама и его дядя удалятся на расстояние все зоны слышимости. Гадость какую-нибудь мне собрался сказать без лишних ушей. Щас! Так и позволила себя опередить! Снова пальчиком раскачиваю морковный хвост. Одариваю господина Лисовского взглядом исполненным сочувствия и снова фокусируюсь на корнеплодах.