Абордажная доля

Теплая вода позволила успокоиться, взять себя в руки, отвлечься от лишних переживаний. И вспомнить, что я имею дело с пиратом, безжалостным убийцей, да еще и измененным. Цинизм Кляксы в интимных вопросах — это вообще меньшее, что должно меня волновать!

Я уже почти закончила с мытьем и набралась решимости выйти в комнату, но мои размышления прервало музыкальное пиликанье в четыре ноты. Я сначала не поняла, что это такое, а потом за дверью прозвучал голос хозяина каюты:

— Я отлучусь на час-другой. Разрешение на выход у тебя есть, но я бы не рекомендовал им пользоваться. Доступ к системе питания из общего терминала, разберешься.

Замечание явно не требовало ответа. Выглянув через минуту, я обнаружила, что хозяин и впрямь покинул каюту, и облегченно перевела дух.

ГЛАВА 2, в которой Алиса оценивает масштабы «норы», в которую вляпалась

Бараний Бок поднялся с блюда и поклонился Алисе; та тоже ему поклонилась, так и не решив, смешно это или страшно.

Льюис Кэрролл. Алиса в Зазеркалье

Глеб Жаров (Клякса)

К общему сбору я явился в исключительно рассеянном состоянии. Случайное и весьма дорогостоящее приобретение интересовало меня сейчас гораздо больше всего того, что мог сказать капитан. Девочка оказалась больно занятной, и я уже почти не жалел о собственной минутной слабости.

Сообразительная, разумная, осторожная. Никаких скандалов, нытья, заламывания рук, попыток разжалобить или пригрозить законом и высокопоставленными родственниками: понимает, как сильно вляпалась, и пытается не отсвечивать. Боится, но, что само по себе достойно уважения, старается контролировать свой страх. Да и нервы приятно крепкие. Другая бы от вида сожженных покойников блевала, а эта ничего, держалась. Хотя профессия, конечно, многое объясняет.

Врач «дикой» специализации, или, по-умному, экспедиционный врач, — это, наверное, единственная профессия, с которой девчонка способна принести мне хоть какую-то пользу. Имею в виду те профессии, представителей которых у меня была вероятность встретить при подобных обстоятельствах. Вряд ли она могла оказаться особо толковым бойцом специального назначения, который подошел бы для абордажной команды. А «дикий» врач — это человек, способный лечить по старинке, с самым примитивным оборудованием или вовсе без оного. Если такого прикормить и приручить, он окажется весьма ценным имуществом.

Я не обольщался на ее счет и понимал, что девчонка попытается удрать при первой возможности. Но у нее хотя бы достанет мозгов не бросаться с разгону в черную дыру, а тщательно подготовиться к побегу. И уж точно мне нечего опасаться в ближайшие несколько дней, пока мы находимся на небольшом кораблике, где я стою между ней и командой. Хоть благодари Зура: он запугал мою добычу так, что во избежание близкого знакомства с ним и остальными девчонка согласится на любое сотрудничество со мной, особенно если я не стану посягать на ее тело.

Наивная, неопытная маленькая девочка. Боится физической боли так, словно это действительно самое страшное в жизни.

Впрочем, при чем тут пол и возраст? Большинство живых существ подвержены этому страху. Это вообще самый понятный, простой, сильный и распространенный страх, благодаря которому легко вырабатываются нужные инстинкты. Именно на этом, пожалуй, стоит сыграть. Не просто дать понять, что я способен защитить ее, это она и сама прекрасно видит, но заставить поверить, что я твердо намерен по мере сил оберегать ее от внешних угроз. А там и за доверием, и за преданностью дело не станет.

Что особенно приятно, для этого даже толком предпринимать ничего не требовалось и уж тем более переступать через себя и какие-то свои принципы. Девчонке вправду некуда бежать, а я на самом деле не собираюсь ее мучить, все остальное — закономерный итог.

Вот с такими мыслями я и дошел до кают-компании, где, к собственному удивлению, обнаружил одного капитана. Я-то полагал, что опаздываю на общую сходку, а оказывается — на личную беседу. Нехорошо вышло.

— Звал? — растерянно уточнил я. — Извини за опоздание, не думал, что ты одного меня будешь ждать.

— Что, настолько увлекательная девица? — хмыкнул Серый, окинув меня выразительным взглядом. — Садись.

— Не то слово, — совершенно искренне отозвался я, устраиваясь в кресле напротив. — Уступлю только за двойную цену и только тебе — в знак крайнего уважения.

На удивление, я даже не лукавил, уж по части уважения — точно.

Серый — хороший капитан. Жесткий, принципиальный, но справедливый и не склонный к излишнему насилию. Прозвище ему подходит во всех смыслах. Черты его характера — простота, холодность, строгость и равнодушие. Он весь серого цвета, от волос до подметок, а от разговора с ним на языке привкус и запах железа.