Аборигены галактики

Марину начало трясти. Хотелось развернуться, убежать… но куда?! Цепкий взгляд индейца уже пробрался внутрь сознания, не выпустит. Снова и снова будет бередить старую рану – она стояла так близко к разгадке тайны, к ответам на все вопросы, и отступила. Не узнала, где кончается мракобесие и начинается истина… А Касслер прекрасно обойдется и без нее.

– Хорошо, я пройду твой обряд, – проворчала она. – И закончим на этом!

Спаситель остался невозмутимым. Кажется, он не сомневался в ее согласии:

– Приготовь себя. Твоя одежда для охоты не годится.

Только сейчас Валевская увидела лежащие на полу у ног индейца кожаную куртку, короткие штаны, мокасины и перчатки. Спросила язвительно:

– Я что, должна при тебе переодеваться? Выйди из комнаты! Хотя бы отвернись.

Не проронив ни слова, Спаситель повернулся к ней спиной. Валевская сбросила халат, начала примерять «индейскую» одежду, то и дело подозрительно косясь на незваного гостя. Тот стоял неподвижно, вперив взгляд в противоположную стену. Но Марине отчего-то казалось, что он видит ее всю целиком.

Надевать кожу на голое тело было непривычно, но не так уж и неприятно, как ей представлялось. Неизвестно, кто подбирал размеры, но и куртка, и штаны сели как влитые. Валевская подошла к зеркалу, осмотрела себя. Хмыкнула – ох и по-дурацки она выглядит, «индианка»! Сунула ноги в мокасины, спросила:

– А перчатки зачем?

– Твои пальцы слишком мягкие, чтобы натянуть тетиву. Тебе нужен еще один слой кожи, – ответил индеец, не оборачиваясь.

– Ага, значит, мы будем охотиться с луками. На какого зверя?

– На самого большого. Вы называете его слон.

– На слонов?! – Марина опешила. – Но… но слоны не для охоты!

– Все для охоты.

* * *

В просторном салоне «Кондора» разместилось все племя во главе с Учителем. Отсутствовал только Каминский – руководитель второй по значимости лаборатории института не имел права проигнорировать эксперимент. Хотя Куваева, например, его банально прогуливала, ничуть не страшась неизбежных оргвыводов. Как, собственно, и Валевская «прогуливала» командировку. Первый раз в жизни.

Вел «Кондор» нанятый Леппе проводник – крепкий чернокожий парень в камуфляжном комбинезоне, егерь Национального парка, где предстояла охота. Он единственный здесь был чужаком. И, кажется, затея индейцев ему не очень-то нравилась. На вопросы охотников отвечал односложно, а не спрашивали, и вовсе помалкивал, предоставляя заказчикам выбирать маршрут и принимать решения.

Валевская в охоте на кого бы то ни было не разбиралась, потому в обсуждениях и спорах, то и дело вспыхивающих в пассажирском салоне автограва, участия не принимала, предпочитая разглядывать разворачивающуюся внизу панораму. К сожалению, «Кондор» летел слишком высоко. С такого расстояния саванна мало чем отличалась от знакомой с детства степи: бескрайнее травяное море, островки деревьев и кустарников, редкие точки каких-то животных, то ли пасущихся, то ли охотящихся – не разглядеть. Зато слонов она увидела первой:

– Слоны! Вон они, вон! Слева!

На миг разговор в салоне прервался, все как один похватали бинокли, прилипли к прозрачному колпаку.

– Да, слоны, – наконец подтвердил Леппе. – Большое стадо, тридцать с лишним голов. Взрослые самки и детеныши. Не подходит. Не то, что нам надо.

– Почему не подходит? – удивилась Марина.

– Не собираешься же ты охотиться на слонят? – хмыкнула Куваева. – Мы ищем взрослого самца-одиночку. Если он будет в состоянии муста, – совсем хорошо.

– Это некое агрессивное безумие, вызванное сексуальным возбуждением, – пояснил Леппе. – Такой слон теряет осторожность, к нему легче подобраться на расстояние выстрела.

– Вижу зверя. – Сидевший рядом с пилотом медеанец вскинул руку, указывая вперед. Бинокль ему не требовался. – Вон он, пришел пить воду.

Он не ошибся. Едва различимое серое пятнышко рядом с блестящей ниточкой реки с каждой секундой становилось все больше, обзаводилось колоннообразными ногами, хоботом, бивнями, огромными ушами. Превращалось в слона.

– Вниз. Не вспугни, – коротко приказал медеанец егерю. Развернулся к своему племени, начал распоряжаться, показывая на распростертую внизу, словно карта, панораму: – Друг Эйген, вы погоните зверя вдоль реки. Мы будем ждать его за той рощей. И убьем.

Егерь хмыкнул. Весьма красноречиво. Медеанец и ухом не повел, зато Куваева не выдержала:

– Эй, друг, в чем дело? Ты всю дорогу воротишь нос, словно мы собираемся устроить какое-то непотребство. Твои предки убивали слонов тысячи лет. Ты их тоже осуждаешь за это?

– Да, верно, мои предки убивали слонов. Сначала – чтобы добыть себе пропитание, потом – чтобы сохранить пропитание, когда слонов становилось слишком много и они уничтожали посевы. Одно время мои предки делали это, чтобы продать бивни богатым чужакам. Но никогда – ради развлечения!

– Это не развлечение, это испытание, – возразил Леппе. Посмотрел на медеанца, ожидая поддержки, но тот оставался бесстрастным. Речь егеря его никак не задела.