Аборигены Прерии

Снова вернулся к своим размышлениям. Итак, люди живут, чтобы исполнялись их желания. Желания большинства формируются под действием зависти, но аборигены никому не завидуют. Они хотят чего-то иного и поэтому защищают остальных от напастей, о которых те знать не знают и знать не желают. То есть местные жители хотят просто, чтобы приезжие не подвергались опасности, которой пренебрегают. Они всего-навсего пекутся о том, чтобы род человеческий здесь, на Прерии, продолжался. Для этого, кстати, и деток растят, и некоторых приезжих, что собираются жить за городом, натаскивают в изучении опасностей и в методах противодействия им.

А он, Степка, сделал для этой цели ружье. Поэтому они и приняли его за своего.

А почему он его делал?

Да потому, что хотел добиться результата, лучшего, чем у других. Превозмочь. Преодолеть. Оказаться победителем. А вовсе не для того, чтобы народонаселение имело хорошее оборонительное оружие.

Ну, это легко подкорректировать. Вот он возьмет и захочет того же самого, но по другой причине. А о бедняках, не испытывающих материальных затруднений, он додумает, когда проснется.

Нет, это же действительно не женщина, а несчастный случай. Один взмах ресниц – и он сам себе такую головоломку устроил.

Общение с бывшими одноклассниками в период подготовки к экзаменам приобрело систематический характер. Почему-то Степан не особенно к нему стремился. Коллектив, с которым он проучился вместе много лет, теперь не представлялся ему группой друзей. Наверняка многие просто завидовали тому, что их старый приятель состоялся уже как специалист, материально независим да еще и, наплевав на косые взгляды, спокойно расхаживает повсюду с чудовищным ружьем.

Однако, поскольку говорил он, только когда спрашивали, соглашался со всем, что слышал, то внимание к его особе быстро увяло. Вызывать в ком бы то ни было зависть к старшему диспетчерской смены совершенно не хотелось, а производить впечатление на девчат… Почему-то записные красавицы ему больше не нравились, несмотря на смелость и дороговизну туалетов. Или как раз благодаря им. А вот на Шурочку было приятно посмотреть, хотя вещи на ней отнюдь не из торгового центра в Белом Городе.

Однако ничего по этому поводу говорить не стал. После консультации ребята отправились испить пива. Это вроде традиции у них еще с тех пор, как начали пробиваться усы. Таким образом получалось почувствовать себя взрослыми. Степка отбиваться от компании не стал, тем более что даже Шурочкин Санька с ними пошел. Место для этого было давно присмотрено – на окраине Сити в сторону аэродрома имелась малопосещаемая в дневные часы веранда, где вероятность встретить знакомого их круга невелика. А хозяин, Фома, про годы не спрашивал, наливал. Сын его, Федот, был под стать отцу – такой же крупный…

Едва вошли и принялись привычно сдвигать столы, Степан поймал на себе взгляд хозяина. Кивнул, мол, все верно, мое ружье, и еще колечко из пальцев сложил. Вот не ожидал! Пива ему в кружку налили безалкогольного. Аборигены, трах-тибидох, как со своим обошлись. То есть подыграли. И сектор обзора назначили. Нет, ему было не трудно – привык уже. Хм, а парни, когда захмелеют – чего только из них не лезет. О девчатах, конечно, балаболят. Хвастают победами, кто с кем и сколько раз пересчитывают – вот ведь сопли развели, мальчишки.

Степка, ясное дело молчал, и Санька о своей Шурочке помалкивал. Как взрослые мужики.

– Ты, я помню, на дом деньжата собирал, – начал Степка.

– До сих пор собираю, только не деньги, а кирпичи, как кум Тыква из «Приключений Чиполлино», – отозвался Санька.

В гомоне, начавшемся после первой кружки, никто не обратил внимания на этот разговор.

– Что, инфляция заела? А я и не примечал, чтобы что-нибудь дорожало.

– Да вот сам не пойму, вроде как и нет ее, а цены на стройматериалы и жилье растут. В общем, участок под застройку на мое имя выделили, а я пока с каждого заработка что-нибудь из материалов покупаю и привожу. Так хотя бы видно, что прибывает, а то сколько на счет положишь, настолько и цена на жилье возрастет. И подрабатываю теперь не в порту, а на стройке, чтобы за дело не полным лопухом браться, а с понятием.

Надо же, вот тоже одноклассник, с которым давно знаком, но такое впечатление, что взрослый человек, не чета остальным – балбесам, по сути. А они, эти остальные, сидели, пыжились, щеки надували и хвалились, кто больше девчат испортил да какими изощренными способами. Насмотрелись, сосунки, порнушек и фантазируют. Стало противно.

– А пойдем, пожалуй, Саня, покажешь мне свои владения.

– Так это на той стороне залива, туда минут двадцать топать.

– Я на тачке. – Степа через визор послал команду своему авто, чтобы катило сюда от школы. – Прощаемся?

– Ага.

Объяснили одноклассникам, что у них дело, – слово «бизнес» сразу смирило остальных с тем, что ребята вдруг заспешили, – и подошли к стойке. Плату за кружку пива с Саньки бармен принял без звука, а на Степку взглянул укоризненно, мол, ты чо? Не берем со своих.