Аборт. Исторический роман 1966 года

-- Парнишка просто принес книгу, -- ответила она. -- Я приняла ее радушнее некуда и записала в Гроссбух Библиотечного Фонда самым красивым почерком.

-- Ничего себе, -- сказал я. -- Первый раз за столько лет я не встретил в библиотеке книгу.

-- Ох, миленький, -- сказала Вайда. -- Ты хочешь казаться таким старым, а ничего не получается, но если постараешься и будешь все время об этом думать, обязательно получится.

И она снова меня поцеловала.

-- Схожу взгляну на нее, -- сказал я.

-- На свою старость? -- спросила она.

-- Нет, на книгу.

Вайда улыбалась мне вслед, пока я обходил стол, открывал Гроссбух Библиотечного Фонда и читал:

Харлоу Блэйд-мл. ОБРАТНАЯ СТОРОНА МОЕЙ РУКИ.

Автору лет шестнадцать, и он выглядит слишком грустно для своего возраста. Со мной был весьма робок. Бедняжка. Постоянно на меня косился.

Наконец, он открыл рот:

-- Вы и есть библиотекарь?

-- Да, -- ответила я.

-- Я ожидал увидеть мужчину.

-- Он сейчас вышел, -- сказала я, -- поэтому я здесь. Я не кусаюсь.

-- Вы не мужчина, -- сказал он.

-- Как вас зовут?

-- Что?

-- Ваше имя, будьте добры? Я должна записать его вот в этот гроссбух прежде, чем мы примем у вас книгу. У вас же есть имя, правда?

-- Да. Харлоу Блэйд-младший.

-- А о чем ваша книга? Это мне тоже нужно записать. Просто скажите мне, о чем она, и я внесу это вот сюда, в гроссбух.

-- Я рассчитывал увидеть на мужчину, -- сказал он.

-- О чем ваша книга? Тема, пожалуйста?

-- Мастурбация. Знаете, я лучше пойду.

Я сказала спасибо за то, что он принес нам книгу, и еще хотела сказать, что он может поставить ее на любую полку, куда только захочет, но он ушел, не вымолвив больше ни слова. Бедный мальчуган.

Какое странное место -- эта библиотека. Но, наверное, когда ничего другого не остается, больше некуда принести книгу. Я свою принесла, и я до сих пор здесь.

Стоя у меня за спиной и обняв за плечи, Вайда читала вместе со мной свою запись.

-- По-моему, неплохо, -- сказала она.

Ух-х: передо мной на столе -- почерк другого библиотекаря. Впервые за все эти годы не я встретил и принял книгу.

Какое-то мгновение я смотрел на Вайду. Должно быть, смотрел я на нее довольно странно, потому что она сказала:

-- Ох, нет. Нет, нет, нет.

Фостер

Фостер прибыл в полночь. Мы пили кофе у меня в комнате и разговаривали о маленьких повседневностях, которые потом ни за что не вспомнить, -- разве что в сумеречный миг жизни.

Фостер никогда не утруждал себя звонком. Говорил, что колокольчик напоминает ему церковь, а этого добра ему хватило до конца жизни.

БАХ! БАХ! БАХ! он просто таранил дверь кулаком -- его было слышно по всей библиотеке, и я всегда боялся, что он разнесет стекло. Фостера невозможно было ни проглядеть, ни забыть.

-- Что это? -- Вайда испуганно вскочила с кровати.

-- Фостер, -- сказал я.

-- Громыхает, как розовый слон.

-- Ты что -- он к этой дряни даже не прикасается.

Мы вышли в библиотеку и зажгли свет -- Фостер стоял по другую сторону двери и все так же колотил в нее здоровенным кулаком.

По его лицу гуляла широкая ухмылка, и он был одет в свою традиционную майку. Ни рубашек, ни курток, ни свитеров он никогда не носил. Как бы ни злобствовала погода. И в холод, и в ветер, и в дождь Фостер ходил в одной майке. Потел он при этом, как прохудившаяся плотина, а светлая бизонья шевелюра спускалась ему чуть не до плеч.

-- Привет! -- Голос громыхнул так, словно стеклянная дверь была сделана из бумажной салфетки. -- Что тут у вас творится?

Я открыл дверь и увидел перед зданием фургон. Огромный, странный и похожий на заснувшего допотопного зверя.

-- Ну, вот и я, -- сказал Фостер, обхватил меня одной лапой и крепко прижал к себе. В другой его лапе находилась бутылка виски -- половины виски в ней уже не было.

-- Ну, как оно у тебя, малец? Держи хвост морковкой. Фостер приехал. Эй, вот вам и здравствуйте! -- сказал он Вайде. -- Ну, дела -- а вы симпотная девица! Черт, я рад, что сюда добрался! Каждая миля того стоила. Господи боже мой, мэм, да вы такая красотуля, что я б десять миль по утреннему морозу босиком пробежал, лишь бы в ваших теплых какашках постоять.

Вайда не выдержала и разулыбалась. Я понял, что Фостер ей понравился с первого взгляда.

Подумать только, как успокоилось ее тело за те несколько месяцев, что мы провели вместе. Она все еще была немного неуклюжа, но теперь это выглядело не увечьем, а поэзией, и неимоверно очаровывало.

Вайда подошла и обняла Фостера. Он притиснул ее к себе и предложил глотнуть из бутылки.

-- Тебе полезно, -- сказал он.

-- Ладно, попробую, -- согласилась она.

Величественным жестом он обмахнул горлышко и протянул ей бутылку. Вайда сделала крохотный глоток.

-- Эй, малец. Попробуй это пойло. От него на твоих книгах шерсть вырастет.

Я тоже отпил.

Ни фига себе!

-- Где ты нашел это виски? -- спросил я.

-- Купил у мертвого индейца.

Ничья от сего числа

-- Веди нас, -- сказал Фостер.

Одной рукой он обнимал Вайду. Они пристроились друг к другу, как две горошины в стручке. Я был очень рад, что они так хорошо поладили. Мы пошли ко мне в комнату -- расслабиться и разработать тихуанский план.